Счастье приходит летом - [4]

— Слезай с телефона, Джоанна приехала, — сказала Вивьен и с притворным отчаянием вздохнула: — Это мой сын-сердцеед.

Джоанна не сомневалась, что Майкл о себе того же мнения.

С первого же дня Джоанна с Майклом постоянно спорили. Вспоминая об этом, она признавала, что сама была зачинщицей ссор, но ничего не могла с собой поделать. В Майкле Мелоуне было что-то такое, что лишало ее обычной застенчивости и сдержанности. Возможно, взгляд его насмешливых синих глаз… Или то, как надменно он рассказывал о своей учебе в Йельском университете… А может, эти высокомерные темные очки на кончике прямого носа. Как бы то ни было, весь месяц, что Джоанна пробыла на острове, они вели друг против друга постоянные военные действия: устраивали всевозможные ловушки, подшучивали над знакомыми, звонившими им по телефону, подкладывали в одежду медуз, добавляли в напитки острый соус — короче говоря, издевались друг над другом так, что Джоанна порой рыдала, а Майкл багровел от злости.

Никто еще не вызывал у нее такой ненависти, один его вид приводил Джоанну в бешенство. А вот девушки, похоже, находили его неотразимым. Ему постоянно кто-то звонил, и то и дело заходила какая-нибудь «случайно проезжавшая мимо» длинноногая красотка. Джоанна не могла этого выдержать. Почему привлекательные, взрослые девушки такие глупые? На какую отвратительную наживку Майкл их ловит?

Однако не успела она и оглянуться, как месяц закончился.

— Ну как, хорошо провела время? — спросил отец. Они стояли на пристани и ждали парома, который должен был отвезти Джоанну на материк.

— Да.

К ее собственному удивлению, это была правда. Майкл, тоже вызвавшийся ее проводить, резко поднял на нее взгляд.

— Настолько хорошо, что приедешь следующим летом? — продолжил отец.

— Да.

Джоанна сама не знала почему, но переполнявшее ее презрение странным образом улетучилось. Нельзя сказать, что между ней, отцом и Вив возникли теплые отношения, но они довольно сносно ладили. Джоанна ничего не обдумывала заранее — все вышло само собой.

И вдруг она поняла причину. Майкл! Она потратила столько времени и сил, придумывая для него различные каверзы, что почти забыла о своей неприязни к Вивьен и отцу. Майкл овладел всеми ее помыслами, стал объектом всех ее переживаний и, наверно, сам того не понимая, принял на себя ее долго сдерживаемый гнев. И теперь, вглядываясь в эти ясные синие глаза, она увидела в них радость и заботу, которых до сих пор не замечала, и поняла, что все это время он просто позволял ей выплескивать на него свои эмоции.

Те пять недель, которые Джоанна провела на острове следующим летом, отличались от предыдущего визита как день от ночи. По какому-то негласному соглашению они с Майклом заключили перемирие и больше не возвращались к издевательским выходкам, как в прошлый раз. Теперь пришло время узнать друг друга и подружиться. Они чуть ли не каждый день ходили вместе купаться, ездили на велосипедах по жарким и пустынным проселочным дорогам, брали лодку и катались по лагуне, искали раковины, готовили, читали, разговаривали особенно разговаривали! — сидя на крыльце до глубокой ночи, о литературе и астрономии, о музыке и политике.

И вскоре Джоанна стала чувствовать, что знает Майкла так хорошо, как никто, лучше даже, чем девушка, с которой он тогда встречался, — Банни Уилкокс. Пожив рядом с ним, Джоанна открыла серьезные стороны его натуры: Майкл был не только сердцеедом, как окрестила его мать, он также был очень умным и впечатлительным человеком, идеалистом, мечтателем. Тем летом Джоанна начала испытывать к нему глубокое уважение.

Однако, как бы ни были они близки, существовала тема, которой они никогда не касались. — личная жизнь. В своем городе она серьезно встречалась только с одним парнем — ее лучшим другом и преданным почитателем с четвертого класса Филом Ингаллсом. Ее отношения с Филом не заходили дальше нескольких невинных поцелуев во время прогулок. Ну а Майкл… У Джоанны было смутное подозрение, что он слал с Банни Уилкокс, а в прошлом году, может быть, и с другими своими приятельницами. Майкл со смехом ответил, что она все выдумывает, а потом даже рассердился и обвинил ее в том, что она путает его со своим отцом, но рассеять ее подозрения не смог.

Джоанна пыталась относиться к этому спокойно и зрело: в конце концов, Майклу двадцать один год, и в таком поведении нет ничего предосудительного. Но смириться с этим оказалось трудно. Майкл был самым привлекательным, умным и мужественным из всех, кого она встречала в своей жизни. И по ночам, когда за окном шумело море, она без сна лежала в кровати и думала, где он и что делает. Ее тело переполнялось такой глубокой и неизъяснимой жаждой чего-то, что в глазах появлялись слезы.

И снова быстро пронеслось время, и снова они стояли на пристани.

— Прошай, милая, — сказала Вивьен и холодно поцеловала Джоанну, едва коснувшись щеки.

Отец обнял ее и сказал:

— Пиши почаще.

Остался один Майкл, он стоял чуть поодаль и смотрел на нее с тихой печалью. Ветер развевал его густые темные волосы, казавшиеся в солнечных лучах русыми. Она подошла к нему и протянула руку.