Счастье приходит летом - [3]

И все же… Джоанну охватила дрожь, не имевшая ничего общего с вибрацией мотора. Это ощущение, будто глубокая серо-зеленая вода, опасно плещущаяся вокруг, наполнило ее душу страхом. И хотя она прекрасно знала, что корабль движется вперед, ее не покидало чувство, будто она удаляется назад…

В первый раз Джоанна побывала на Винъярде в шестнадцать лет — она только что окончила школу и была нескладным подростком, не знающим, куда девать руки и ноги. Зубы ее стягивала тонкая серебряная пластинка, а белокурые волосы были острижены слишком коротко для метра семидесяти.

Джоанна выросла застенчивой и сдержанной, хотя немного нервной. Родители развелись, когда ей было четыре года, и она почти не знала своего отца. Красавец Джим Скотт оставил жену ради шикарной светской дамы Вивьен Мелоун, с которой познакомился на деловой конференции в Бостоне.

Дороти тяжело пережила развод, но, будучи гордой и упрямой женщиной, запрятала свою боль глубоко в душе и будто целиком состояла из яростной независимости. Она больше не вышла замуж и ни от кого не принимала помощи. Дороти усердно работала и вырастила Джоанну в одиночку, позволив своему «тщеславному мужу-повесе» лишь несколько раз навестить дочь, «но только не с этой женщиной!».

— Не знаю, как я могла влюбиться в такого, — жаловалась мать Джоанне, хотя та была еще мала, чтобы понять. — Он слишком красив, и это его испортило. — С такими словами Дороти начинала резкими толчками водить утюгом по гладильной доске, а впечатлительная Джоанна, сидевшая у огня с книжками, впитывала в себя ее слова. — Красивые мужчины привыкают к тому, что им легко достаются женщины. Устанет от одной — отбрасывает ее в сторону и ищет другую.

Тут она отставляла утюг и облокачивалась на доску — точно так же, как их проповедник облокачивался на кафедру, предупреждая паству о кознях дьявола.

— Остерегайся красавцев, Джоанна, — говорила мать, и ее тонкие губы сжимались в ниточку. — Они разбивают сердца.

Внешне Джоанна была похожа на своего родителя: такие же зеленые ирландские глаза и густые светлые волосы, а еще подбородок с ямочкой и умная улыбка.

— Но, слава Богу, Джо, ты не такая же безрассудная. Ты хорошая, разумная девочка, я уж постаралась.

Джо была также очень проницательной девочкой, и, как отец ни старался доказать обратное, она знала: его новая жена Вивьен очень рада, что Дороти не позволяет ему навещать дочь и помогать ей деньгами. Вивьен хочет, чтобы он полностью порвал с прошлым и погрузился в новую, бостонскую жизнь. Там у него есть все, чего только может хотеть мужчина, — членство в дорогом клубе, круг зажиточных друзей, красивая жена и даже сын, правда от ее первого брака. Джоанна часто слышала нерешительность в голосе отца, когда он звонил, и это говорило о том, что Вивьен реагирует на каждое напоминание об их существовании холодным неудовольствием.

Джоанна не могла забыть горьких переживаний, которые взрослые привнесли в ее жизнь, и думала, что никогда не увидится с Вивьен и Майклом. Но все-таки пришлось это сделать — тем летом, когда ей исполнилось шестнадцать.

Кроме дома в Бостоне, у Джима и Вивьен был коттедж на Мартас-Винъярд острове у побережья Массачусетса. В один прекрасный день отец позвонил и сказал, что он свободен весь июль. Может, Джоанна приедет отдохнуть вместе?

— Ты хочешь поехать? — спросила мать.

— Не очень.

Дороти сдержала удовлетворенную улыбку.

— Ничего. Лучше все-таки поехать — показать ему, чего он лишился.

Джоанна прибыла на остров, готовая к худшему. Она знала, что Вивьен даже думать о ней не желает, и была уверена, что ей Вивьен тоже не понравится. Так оно и оказалось. Вивьен была совсем не похожа на ее мать моложавая, загорелая, энергичная. А почему бы ей и не быть такой? Самое утомительное, что ей приходилось делать, — это играть в гольф с другими представителями высшего бостонского общества, проводившими лето на острове.

А отец? Джоанна честно пыталась полюбить его. Но он был слишком занят собой и, смущая дочку, флиртовал со всеми женщинами подряд.

Правда, Майкл, сын Вивьен… Майкл вызывал у нее такие чувства, по сравнению с которыми остальные эмоции просто бледнели. Ее всегда возмущало, что чужой мальчишка занял в жизни отца место, принадлежащее ей. И теперь она была рада, что он оказался таким плохим и она может справедливо ненавидеть его. Майкл воплощал в себе все, против чего предостерегала ее мать, рассказывая о противоположном поле. Он был необыкновенно привлекателен, и это сделало его самоуверенным и своенравным. Приехав, Джоанна застала Майкла за телефонным разговором с одной девушкой, которой он объяснял, почему весь день провел на пляже с другой. По блеску его ярко-синих глаз она поняла, что ему ничуть не совестно за вранье.

Он стоял босой, в одних синих плавках, небрежно перекинув через плечо полотенце, и казался не ниже метра восьмидесяти ростом. Для двадцати лет Майкл был не слишком мускулист, но явно поддерживал форму. По мышцам его ног видно было, что он много бегает. Джоанна никогда еще не видела такого ровного золотистого загара.

Густые, блестящие каштановые волосы Майкла с привлекательной небрежностью вились вокруг лица. Даже в гостиной он не снял затемненные очки с янтарным отливом. Для пущего эффекта, решила Джоанна, с неприкрытым презрением разглядывая Майкла. Его губы были изогнуты в нагловатой улыбочке, а говорил он приятным грудным баритоном.