Счастье по рецепту - [8]

— А… э… вовсе нет, — ответила Кэсси, стараясь не встречаться с ним взглядом и прижимая руку к бурчащему животу. — Что? Над чем ты смеешься?

— Над тобой. У тебя было такое лицо, когда я спросил, не голодна ли ты… Позволь угадать, ты бы вряд ли сейчас обрадовалась сэндвичу с шоколадной нугой, арахисовым маслом и бананом? Я прав?

— Ты прав, — признала она со смехом.

— Ну, значит, я не зря сказал Шорти, что к обеду будут гости. Он приготовил Софи ее любимые сэндвичи, а для нас кое-что более основательное, для взрослых. Идем?

Она взглянула на его протянутую руку так, словно это змея, готовая напасть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала такую робость в присутствии мужчины, особенно если учесть, что, не доверяя самой себе, Кэсси вообще сторонилась мужчин. Последние шесть лет ей казалось, что в жизни есть занятия куда более интересные, чем попытки произвести впечатление на какого-нибудь похотливого самца.

Но с Бо Кэсси не могла держаться так, как она привыкла — безразлично и пренебрежительно. Нравилось ей это или нет, но ей была нужна его помощь, а точнее — его помощь была нужна ее дочери. А Кэсси всегда ставила интересы Софи выше своих собственных.

Подумав о девочке, Кэсси немедленно почувствовала себя немного лучше. Но она почувствовала бы себя еще лучше, если бы Бо Брэдфорд был меньше похож на кинозвезду и больше — на жабу.

— Идем? — повторил он.

Кэсси кивнула и протянула Бо руку, снова напомнив себе, что он ей нисколько не интересен.

Софи — лучшее, что есть и будет в моей жизни. Я не собираюсь рисковать ее счастьем ради какого-то мужчины.

Даже такого.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— О, вот это да! — сказала Кэсси. Она остановилась как вкопанная на пороге, потом повернулась вокруг своей оси, пытаясь все рассмотреть. — Это… великолепно, — выдохнула она, пораженная размерами и красотой комнаты, в которую ее привел Бо.

Три стены этой комнате заменяли окна от пола до потолка, и от открывающегося из них вида захватывало дух.

В темноте за окнами дрожали огни фонарей, звезды перемешивались со снежинками, блестевшими, словно алмазы, — ни дать ни взять сцена из красивого, романтического фильма.

В огромном камине пылал огонь. Благодаря ему в комнате было светло, тепло и очень уютно.

Полы из красивого старого дерева устилали местами выцветшие персидские ковры. По обе стороны огромного камина высились явно сделанные на заказ дубовые книжные полки. Столько книг зараз Кэсси видела только в публичной библиотеке.

В центре комнаты уютно расположился изящный круглый столик, сервированный на двоих. На бледно-желтой шелковой скатерти в сверкающей хрустальной вазе красовались свежие цветы. По обе стороны от вазы в маленьких розетках из хрусталя стояли белые конусообразные свечи. Оставалось только зажечь их.

Тут нет ничего личного, сказала себе Кэсси. Вероятно, стол всегда так выглядит. Это вовсе не потому, что я здесь.

И все же Кэсси стало неловко. Форма, в которой она еще два часа назад работала в салоне, и удобные стоптанные туфли, по ее мнению, не гармонировали с шелковыми скатертями и свечами в хрустале.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Кэсси попыталась не обращать внимания на убранство комнаты, но вскоре любопытство и восхищение взяло верх над смущением.

— Я никогда не видела ничего подобного… — совершенно очарованная, Кэсси упивалась красотой окружавших ее антикварных вещей.

Она и представления не имела, что означает вырасти окруженным такой роскошью. Конечно, время наложило на все свой отпечаток, но… Подобным образом Кэсси чувствовала себя, лишь однажды, когда побывала в доме, в котором провел детство отец Софи.

Пытаясь отогнать неприятные воспоминания, молодая женщина подошла к камину. Над дубовой каминной полкой с замысловатой резьбой висел написанный маслом портрет довольно мрачного на вид человека, в синих глазах которого горел такой же озорной огонек, как у Бо и у его дяди.

— Семейная черта, — произнес Бо за спиной Кэсси, снова испугав ее так, что она подпрыгнула. Мужчина положил ей руку на плечо. — Кэсси, ты должна перестать так себя вести.

— Как именно?

— Подпрыгивать каждый раз, когда я дотрагиваюсь до тебя, — тихо сказал он, осторожно развернув ее лицом к себе. — Я не знаю, что тебе обо мне наболтали, но наверняка что-то ужасное, раз ты чуть не выпрыгиваешь из туфель всякий раз, стоит мне подойти к тебе.

— Нет, это… не так, — солгала она.

Бо улыбнулся.

— Кэсси, обо мне постоянно судачат. Я здесь вырос — точно так же, как ты, и знаю, как умеют сплетничать местные кумушки. Но я полагал, ты не из тех, кто верит сплетням.

Он прав. И я действительно сужу о нем предвзято…

— Я уверен, ты наслушалась глупостей о моих бесчисленных романах, ведь так? Прошу тебя, составь мнение обо мне самостоятельно, руководствуясь собственными ощущениями, а не слухами или намеками… — Бо осторожно приподнял ее подбородок. — Как думаешь, ты можешь это сделать?

Она заставила себя встретиться с ним взглядом.

— Да. Да, конечно, — заверила она его.

У Кэсси пересохло во рту, когда она взглянула на его губы.

О господи, его губы… Они выглядели мягкими, теплыми и… способными на многое. Почему-то именно это пришло ей в голову.