Счастье. Двадцать семь неожиданных признаний - [60]
Это, конечно, не то счастье, о котором я говорю. Счастье как ощущение измерить невозможно. Что такое «много счастья»? Или «мало счастья»?
Пушкин вон вообще счастью места в своей жизни не оставил, хотя по нашим меркам был еще молод, когда написал: «На свете счастья нет, но есть покой и воля…» Неужели он и вправду так чувствовал? Или, выражаясь современным языком, троллил? А может, в 34 года ему уже хотелось засесть с женой («другом») в деревне? Нагулялся? Не хотел служить?
Но по мне – тут никакого противопоставления нет. Покой и воля – это тоже ведь счастье. По индексу, которым я измеряю счастье.
Борис Мирза. Завтра[27]
У других, судя по долгим вечерним разговорам на лавочке, было уже все. Ну то есть вот буквально все и до самого конца. А у него, в его полных шестнадцать, даже поцелуя настоящего не было.
Трудно найти причину собственных неудач, когда и поговорить о них не с кем. Ну, в смысле, нельзя поговорить. Товарищам такого не расскажешь. Представить – и то смешно.
Вот взять хоть Андрюху-спортсмена. Как к нему подойдешь посоветоваться, когда он совсем недавно в подробностях рассказывал о своей любви со взрослой тренершей по горным лыжам на сборах. Он пришел к ней в номер о чем-то спросить, а она как раз вышла из душа, обернутая полотенцем. И спросила опешившего Андрюху, чего, мол, хочешь. Спросила так, будто бы и не просто спрашивает, а подразумевает…
И Андрюха в подробностях, таких ярких и заманчивых, рассказал о том, как у них все случилось, и что было после, и как он узнал о том, что…
А ты еще даже не целовался. Сидишь дома и ждешь, когда бабушка вскипятит чай и накормит тебя гречкой и бутербродами.
– Что-то ты утомленно выглядишь? – говорит бабушка и выкладывает гречку на тарелку. – В школе вас, Дима, что ли, нагружают?
«Ах, бабушка, бабушка, – хочет ответить Дима, – девственность так утомляет, если бы ты знала!»
Но вместо этого лишь бурчит:
– Ничего не нагружают… уроки вон все сделал.
– Бледный вот. Гуляй больше. Мальчишки должны в активные игры играть. В казаки-разбойники, в хоккей…
– Бабушка! Май месяц, ну какой хоккей?
Как назло, в воображении всплывает ухмыляющееся лицо Андрюхи и говорит:
«Здорово мы тогда с тренершей-то… покувыркались, а ты давай, больше гуляй, майский хоккеист».
– Ну не в хоккей, так в футбол. Чай будешь?
– Нет, – отвечает Дима и дожевывает гречку. – Я лучше пойду погуляю…
– Только надень кальсоны! – говорит бабушка.
– Тепло же!
– Надень!
Ну, хорошо. Он наденет кальсоны. Потому что ему все равно ничего не светит. Человеку, который носит в мае кальсоны, никогда ничего не светит. Кальсоны – признак неудачи и одиночества. Но надо же смотреть правде в глаза…
Теплый майский день. В принципе, еще чуть-чуть – и можно будет купаться.
«Придешь на пляж, – говорит глумливый Андрюхин голос, прописавшийся у Димы в голове, – снимешь треники, а под ними кальсоны. Ага».
Допустим, не купаться, но на пруды сходить очень хочется…
И он бежит на пруды через дворы недавно построенных шестнадцатиэтажек.
Ах как хорошо на улице в мае – свежий ветер и солнце, и везде уже растет изумрудная трава и мать-мачеха, и желтые капли одуванчиков повсюду…
Самое удивительное и непонятное растение – это одуванчики. Вот бабушка говорит – вредные сорняки. Но, с другой стороны, они ведь очень полезные, их используют в медицине и в еде, из них делают косметику, а некоторые народы даже заваривают их вместо кофе…
Дима так любит читать о цветах и маленьких растениях, так много интересного о них знает, что его иногда подмывает поделиться хоть с кем-то. Но этого делать нельзя. В классе тут же обзовут ботаником и будут дразнить, как дразнили его в больнице, когда он лежал там после операции на аппендицит и когда не выдержал от скуки: стал рассказывать-таки про растение горчак, которое растет в Центральной Азии и у которого удивительные розовые цветки…
Кончилось тем, что ребята в палате поначалу заинтересованно слушали его, но потом все равно стали ржать и прозвали его Горчак, а прозвище приклеилось к нему накрепко, вплоть до выписки. Так что и медсестры – молоденькие практикантки из медучилища – звали его не иначе как Горчаком.
– Где тут у вас Горчак? – спрашивали они. – Ему на укол.
И когда он подымался с кровати, шутили: «Готовь попу, Горчак. Сегодня Машка будет колоть. Она в первый раз…»
Он и сам не заметил, как уселся на траву и перебирал цветы одуванчиков пальцами, как приглядывался к желтым лепесткам, как разламывал липкие, истекающие белым соком стебли.
– Цветочки собираешь? – раздался над ним девичий голос.
Дима посмотрел вверх и увидел, что над ним стоит Анечка, первая красавица их класса, отличница и комсомолка. Она была в розовой иностранной курточке, синем берете и модных сапожках с пуговицами, которые отец привез ей из заграничной командировки и каких не было ни у кого не только в классе, но и в школе…
Сама она, круглолицая, с огромными карими глазами, чуть вздернутым носиком и идеальной черной прической каре «под двадцатые годы», определенно была самой красивой из всех девчонок, которых он знал.
«Все люди очень разные, – подумал Дима. – Одни случайно заходят в номер к тренерше, которая только что вышла из душа, а других застают собирающими одуванчики».
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
При глубинном смысловом единстве проза Александра Солженицына (1918–2008) отличается удивительным поэтическим разнообразием. Это почувствовали в начале 1960-х годов читатели первых опубликованных рассказов нежданно явившегося великого, по-настоящему нового писателя: за «Одним днем Ивана Денисовича» последовали решительно несхожие с ним «Случай на станции Кочетовка» и «Матрёнин двор». Всякий раз новые художественные решения были явлены романом «В круге первом» и повестью «Раковый корпус», «крохотками» и «опытом художественного исследования» «Архипелаг ГУЛАГ».
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.