Сцены у фонтана - [5]
Константин. Стоять.
Кошкин. Чего вы боитесь?.. А если умрете? Тут, на скамейке? У меня на руках?.. (Молчание.) От нас не зависит… Вам-то, конечно, может того не хотеться, но рождение и смерть это как раз то, чем мы не управляем… (Константин храпит.) Только не спите!
Константин(подскакивает). Ах, ты, зэзза!.. (Медленно оползает.)
Кошкин. Это смерть вас к себе зовет, не поддавайтесь ей ни в коем!..
Константин(горестно). Зачем?..
Кошкин. Не спать… Вызову «скорую», вас увезут.
Константин. Не надо «скорую».
Кошкин. А если не выживете?
Константин. Ты по-людски — понимаешь?
Кошкин. Пытаюсь…
Константин. Пару минут баю-баю, потом человеком делаюсь.
Кошкин. Как это?..
Константин. Спать, говорю.
Кошкин. Я знал людей, которые засыпали и уже не просыпались.
Константин. Я проснусь, только ты не ори. Тихо скажи: Костя, пора.
Кошкин. Врачи не всегда беспомощны… Нет, я не дам вам уснуть!..
Константин(молит). Я тебе объясняю, как умному: меня поколотят — мне спать надо. Сразу. Так себя приучил. Иначе — не человек.
Кошкин. Это так — часто?..
Константин. Бывает…
Кошкин. Не человек?..
Константин(совсем уже сонно). Как поколотят… А так — человек…
Тишина.
Кошкин. Как-то взять себя в руки… выстоять как-то и справиться… с болью… тоской… отчаянием… как бы ни били… Вы меня слышите?..
Пахнуло ветерком — фонарь мигнул и погас. И вспыхнул опять, осветив предыдущую мизансцену и еще… А помните интригующий душу мужской силуэт? В самом начала нашей правдивой истории? Помните? Вы все, конечно, помните… Так вот: силуэт воплотился в Электромонтера, стоящего у столба, внимательно разглядывающего фонарь наверху. Кошкин с удивлением созерцает неожиданного специалиста.
Монтер(глядя по-прежнему наверх). Здравствуйте.
Кошкин. Добрый день…
Монтер. Уже вечер.
Кошкин. Да, вечер… действительно… А вы электромонтер?
Монтер. Да. Вот пояс, вот когти, вот сумка с инструментом. А вы?
Кошкин. Я преподаю этику и эстетику в профессионально- техническом училище.
Монтер. Что я должен отвечать — очень приятно?
Кошкин. Мне тоже. Вы простите, я отчего заинтересовался — наше училище тоже выпускает специалистов вашего профиля. Поэтому я подумал: может быть, вы наш выпускник?
Монтер. Я не ваш выпускник. (Надевает когти.)
Кошкин. А чей?
Монтер. Ничей. Беспризорный.
Кошкин. Хорошо, что пришли. Этот фонарь так работает: то, знаете, потухнет, а то опять…
Монтер. А как ему работать, если где-то там стыкуются несколько или по меньшей мере два воздушных течения. Хотел бы я посмотреть, как бы вам жилось и работалось, если бы сегодня на вас дуло с одной стороны, а завтра — с другой. (Пахнуло ветерком; фонарь помигал, но не погас.) Видите, как искрит? (Берется руками за столб.)
Кошкин. Осторожно!
Монтер. Не понял.
Кошкин. Там человек, он нетрезвый!
Монтер(озирается). Сильно нетрезвый?
Кошкин. Как вам сказать — он как бы не очень владеет своим телом…
Монтер. А вы, погляжу, шутник. (Лезет на столб.)
Кошкин. Почему вы так? Вовсе нет… Я совсем…
Монтер. Что совсем? (Привязывается ремнем к столбу, достает из сумки инструмент, затем свечу, спички; чиркает, зажигает; свечу устанавливает на макушке столба.)
Кошкин. Скажите, пожалуйста… как он там?.. Спит?..
Электромонтер не отвечает. Трудится. Фонарь гаснет.
Простите, это вы или ветер?
Монтер. Это я.
Кошкин. Это надолго?
Монтер. Это? А что вы имеете в виду?
Кошкин. Я имею… тьма — надолго?..
Монтер. Потерпите. И ты потерпи. Представляю, как ты на меня злишься.
Кошкин. Простите, что вы сказали?..
Монтер. Молчишь и молчишь… Ну, молчи и молчи…
Кошкин. Простите, но я не молчу… Я не понимаю… Правда, не понимаю!..
Монтер(недовольно). Что вам непонятно? Мне все понятно.
Кошкин. Мне непонятно то, что вы говорите. У меня такое ощущение, словно… я не совсем улавливаю смысл. Вернее, я его совсем не улавливаю.
Монтер. И не надо. Смысла нет. И улавливать нечего. Да и ни к чему, наверно… (Задевает свечу, она падает — темно.) Вот, пожалуйста…
Кошкин. Что-то случилось?..
Монтер. А ты все молчишь? Сердишься? Ну, молчи, молчи…
Кошкин. Я не молчу. Я спрашиваю, что случилось, а вам кажется, что я молчу. А я не молчу. Даже совсем наоборот: я все время говорю. Вы плохо слышите?
Монтер. Слышу я хорошо — мне темно. Свечу уронил, придется слезать!.. (Пытается расстегнуть ремень, цепи звякают.)
Кошкин. Вы свечу уронили?
Монтер. Черт побери, как догадались?
Кошкин. Я видел, как она упала и погасла.
Монтер. До чего наблюдательный! (Позвякивает цепями.) Черт, проклятая цепь… Эй, послушайте!
Кошкин. Да!
Монтер. Вы меня слышите?
Кошкин. Да! Я вас слышу!
Монтер. У меня тут история — бездарный замок заклинило… Не подкинете мне свечу?
Константин(сонно и сладко). Зэззазара…
Кошкин. Я бы вам с удовольствием, только я тут…
Монтер. Что?
Кошкин. Как бы тоже привязан… (Пробует высвободиться из-под Кости.)
Константин. Зэззара…
Монтер(упавшим голосом). Понимаю.
Кошкин. Человек, понимаете… Нечаянно могу сделать больно…
Монтер. Любимая, довольно шутить! Свечу я уронил не для того, чтобы его оторвать от тебя. Сама упала, честное слово. Я не нарочно, мне сегодня не до шуток. Пусть бросит мне свечу и возвращается обратно. Мне он не нужен! Или сама встань и брось!..
В первом акте между Мужчиной и Женщиной случилось все, или почти все, что вообще может случиться между мужчиной и женщиной.Но дальше они превратились в людей. С болями, страстями, проблемами.Он, достигнув физической близости с Нею, желает открыть Ей всю душу и открывает. Она, подарив Ему всю себя, не может понять, чего ему еще надо?..
Трагифарс для двух актеров. В трех частях. Старый профессор-литературовед, последователь Льва Толстого, собирается в поездку. Лезет в старый комод за носками, случайно находит пожелтевшее от времени любовное письмо, написанное его жене 50 лет назад. В то время, когда он был на войне, в то время, когда они потеряли единственного сына. Он оскорблен, Он требует от Нее объяснений, Он хочет уйти от Нее…
Ни сном ни духом не помышлял о судьбе литератора. Но в детстве однажды проиграл товарищу спор, элементарно не сумев написать четырех строчек в рифму. С тех пор, уже в споре с собой, он сочинял стихи, пьесы, романы. Бывало и легко, и трудно, и невыносимо. Но было – счастливо! Вот оно как получилось: проиграл спор, а выиграл Жизнь!
Шесть юных гандболисток — накануне важнейших соревнований. Тренер требует дисциплины, внимания и полной отдачи. Но разве можно думать о победе и работать на пределе, если в сердце — любовь, в голове — мысли о свадьбе, а где-то в солнечном сплетении — чудовищная ревность?Это история о человеческих взаимоотношениях, важном умении дружить и любить, о поиске смысла жизни и праве каждого выбирать свое счастье.
История Кира, похищенного еще младенцем смертельно оскорбленной женщиной и взращенного в непримиримой ненависти к собственным родителям, произросла из библейской истории о двух бедных самаритянках, которые с голоду сговорились съесть собственных младенцев. В общем, съели одного, а когда дошла очередь до второго, несчастная мать воспротивилась… (4 Книга Царств, гл. 5, 6). Географически действие романа разворачивается в Москве и, как говорится, далее везде, и довольно-таки своеобразно живописует о фатальном участии Кира в знаковых событиях XX столетия.
В одном из московских казино в бандитской разборке гибнет афророссиянин, белобрысый негр-гигант с васильковыми глазами. Перед смертью он успевает передать старому крупье-шулеру Джорджу Капутикяну Нечто Такое, что тот обязан любым образом доставить в Иерусалим… В то же самое время где-то в заоблачных высях тибетских гор пробуждается от медитаций монах Иннокентий и также держит путь в Святой Город… По дороге к Земле Обетованной движутся еще несколько заклятых родственников и неутомимых конкурентов в битве за право обладать Нечто Таким… Что же это за Нечто? Кому Оно предназначено? И кто окажется победителем в борьбе за Него?
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.