Сцены из провинциальной жизни - [47]

Какое-то время они с друзьями продолжают собираться в углу спортивного поля на переменах, чтобы поговорить о сексе. Он делится сведениями, почерпнутыми из той книги. Но они явно больше никого не интересуют: вскоре мальчики постарше начинают отделяться и вести свои разговоры, внезапно понижая голос. Они переходят на шепот, слышится гогот. В центре — Билли Оуэнз, ему четырнадцать, и у него есть шестнадцатилетняя сестра, он знает девочек, ходит на танцы в кожаном пиджаке и, возможно, уже вступал в половые сношения.

Он подружился с Тео Ставропулосом. Ходят слухи, что Тео moffie, педик, но он не готов этому верить. Ему нравится, как выглядит Тео, нравится его чудесная кожа и яркий румянец, безукоризненная стрижка и небрежная элегантность, с которой он носит одежду. Даже школьный блейзер с дурацкими вертикальными полосками хорошо на нем смотрится.

Отец Тео — владелец фабрики. Что именно выпускает эта фабрика, никому не известно, но это имеет какое-то отношение к рыбе. Семья живет в самом богатом районе Рондебосха. У них так много денег, что мальчики, несомненно, учились бы в колледже Диосезан, если бы не то обстоятельство, что они греки. Но поскольку они греки и у них иностранная фамилия, им приходится ходить в Сент-Джозефс, которая, как он теперь видит, служит чем-то вроде корзины, куда сбрасывают мальчиков, которые больше никуда не подходят.

Он только раз видел отца Тео: это высокий, элегантно одетый человек в темных очках. Его мать он видит чаще. Она маленькая, стройная и темноволосая, курит сигареты и водит синий «Бьюик» — говорят, что это единственный автомобиль в Кейптауне — а возможно, и во всей Южной Африке — с автоматической коробкой передач. Есть еще старшая сестра, такая красивая, такая созревшая и получившая образование в таком дорогом заведении, что ей не позволяется показываться на глаза друзьям Тео.

Мальчиков Ставропулос утром привозят в школу на синем «Бьюике», иногда за рулем их мать, но чаще — шофер в черной униформе и фуражке. «Бьюик» шикарно въезжает на школьный двор, Тео с братом выходят, и «Бьюик» мчится прочь. Он не может понять, почему Тео это позволяет. На месте Тео он бы попросил, чтобы его высаживали за квартал от школы. Но Тео спокойно реагирует на шутки и подкалывания.

Однажды после занятий Тео приглашает его к себе домой. Когда они оказываются там, обнаруживается, что их ждет ленч. В три часа дня они садятся за обеденный стол с серебряными приборами и крахмальными салфетками, и лакей в белой униформе, который стоит за стулом Тео в ожидании приказаний, пока они едят, подает им бифштекс с жареной картошкой.

Он изо всех сил скрывает свое изумление. Он знал, что есть люди, у которых есть прислуга, но не подозревал, что у детей тоже могут быть слуги.

Потом родители Тео и его сестра уезжают за границу (по слухам, сестра должна выйти замуж за английского баронета), и Тео с братом становятся пансионерами. Он ожидает, что Тео сломит этот опыт: зависть и злоба других пансионеров, плохая еда, унизительная жизнь, в которой невозможно уединиться. Еще он уверен, что Тео придется подчиниться, и у него будет такая же стрижка, как у всех. Но каким-то образом Тео удается по-прежнему ходить с элегантной прической, каким-то образом, несмотря на его фамилию, несмотря на то что он неуклюж на спортивных занятиях, несмотря на то что его считают moffie, он так же учтиво улыбается, никогда не жалуется, никогда не позволяет себя унижать.

Тео сидит за партой, втиснувшись рядом с ним, под картиной, на которой изображен Христос, разрывающий свою грудь и обнажающий сияющее рубиновое сердце. Предполагается, что они повторяют материал по истории, на самом же деле перед ними маленький учебник грамматики, по которому Тео учит его древнегреческому. Древнегреческий с современным произношением — ему нравится эта эксцентричность. «Aftos, — шепчет Тео, — evdhhemonia. Evdhemonia», — повторяет он шепотом.

Брат Габриель навострил уши.

— Что ты делаешь, Ставропулос? — осведомляется он.

— Я учу его греческому, брат, — вежливо отвечает Тео в своей невозмутимой манере.

— Иди и сядь за свою парту.

Тео с улыбкой возвращается на свою парту.

Братья не любят Тео. Его надменность их раздражает, как и мальчики, они считают, что он испорченный и у него слишком много денег. Эта несправедливость злит его. Ему бы хотелось пойти в бой за Тео.

18

Чтобы продержаться, пока юридическая практика отца не начнет приносить доход, мать снова идет преподавать. Для домашней работы она нанимает служанку, костлявую женщину по имени Селия, у которой во рту почти нет зубов. Иногда Селия приводит за компанию свою младшую сестру. Придя как-то раз домой днем, он обнаруживает, что они вдвоем сидят на кухне и пьют чай. Младшая сестра, которая привлекательнее Селии, улыбается ему. В ее улыбке что-то такое, от чего он конфузится, он не знает, куда смотреть, и удаляется в свою комнату. Он слышит их смех и знает, что они смеются над ним.

Что-то меняется. Он все время смущается. Не знает, куда смотреть, куда девать руки, как держаться, с каким выражением лица ходить. Все пристально смотрят на него, судят его, считают придурковатым. Он чувствует себя крабом, которого вытащили из его панциря, розовым, раненым и непристойным.