Сброшенный корсет - [116]
— Что же мне делать?
— Тянуть время. Ты должна сказать Зольтану, что его предложение очень лестно для тебя, но ты слишком молода для брака и хочешь повременить со свадьбой несколько лет. А Габору ты скажешь, чтобы он успокоился, мол, все как-нибудь образуется… — Она вдруг ласково улыбнулась мне. — Все в жизни бывает. Нужно мужественно преодолевать трудности. Кроме того, ты слишком молода. Я вышла замуж в двадцать пять, но в глубине души знаю, что и это было слишком преждевременно. Ты можешь поговорить с Габором, даю тебе на это десять минут, а потом — бегом в буфет. Мое бедное дитя, ты, наверное, умираешь от голода.
Она выпорхнула за дверь, оставив меня в одиночестве.
Через две секунды в лазарет вошел Габор. Он, по-видимому, ждал на улице. Его лицо было белым, как мел, но он держал себя в руках. Быстрыми шагами Габор приблизился ко мне, упал на колени, поцеловал мне руку и, ни слова не говоря, уткнулся в подол платья.
— Я застрелю его, — пробормотал он через некоторое мгновение.
— Габор!
— Как бы мне этого хотелось! Я ненавижу его! Я не хочу его видеть, никогда! Он предал меня!
— Он твой отец.
— Он чудовище! — Габор порывисто встал. — Давай уедем куда-нибудь из Эннса.
— Но куда?
— В Венгрию. У меня в Пусте небольшое доставшееся от матери поместье, где живет только управляющий. Скажу тебе начистоту, домик маленький и довольно убогий, комфорта никакого. Нищенское пристанище. Но мы там можем быть вместе.
— И надолго ли?
— До тех пор, пока нас не найдут.
— А потом?
— Потом сбежим еще куда-нибудь.
— Куда же?
— Что-нибудь придумаем, когда придет час. Может быть, к родителям Аттилы. Монархия велика, где-нибудь уж найдем себе пристанище.
— А ты подумал о том… что мне придется любить тебя платонически? Тебе это подходит?
Я глубоко вздохнула. Слово было произнесено. Если бы не шампанское, я бы так легко не произнесла этих слов.
— Платонически? — с нескрываемым ужасом повторил Габор. — Я полагаю, ты шутишь.
— Нет, не шучу. Я хочу, как моя тетушка, знаешь? Она тоже любит платонически. — Я выпила свое шампанское. — Пожалуйста, налей мне еще. И себе тоже. Это успокаивает.
— Я не хочу шампанского. Я хочу тебя! — Габор взял второй стул и придвинул его вплотную ко мне. — Оставь свой бокал, Минка, и слушай, что я тебе скажу. — Он взял мои обе руки в свои. — Платоническая любовь? Ты ведь сама не захочешь этого. Люди для того и женятся, чтобы быть наконец вместе наедине друг с другом. Чтобы больше никого не было рядом. Только ты и я. Минка, ты сама не знаешь, чего требуешь от меня. Нет большей пытки на свете, чем это. Не думаю, что я смог бы это выдержать.
— А ты знаешь, как рождаются дети? Как они появляются на свет? Думаю, знаешь…
— Конечно, знаю. Приблизительно. Мужчина при этом не должен присутствовать. Это сугубо женское дело, очень интимное. Но теоретически я знаю, как это происходит.
— Я тоже. Поэтому и боюсь.
— Но послушай, Минка! — Он высоко поднял меня со стула и усадил себе на колени. — Обними меня. Да, вот так… — он поцеловал меня прямо в губы. — Вот этого тебе не следует бояться. А вообще, все, как правило, происходит благополучно. Я хочу сказать, почти всегда. Кроме того, дети… это дело далекого будущего. Но представь себе, ты и я… совсем одни, целую ночь вдвоем. Нет ничего прекраснее для мужчины. А если ты лежишь рядом и я не могу к тебе прикоснуться — да от этого можно сойти с ума! Нет ничего ужаснее!
— Значит, ты этого не хочешь?
— Да. И ты тоже. Ты сама не понимаешь, чего себя лишаешь.
— Значит, никакой платонической любви?
— Ни за что на свете. Послушай, что я тебе скажу. У меня есть пять тысяч гульденов. Это деньги, которые я выиграл, заключив пари. Только что выиграл, потому что ты так замечательно выступила в манеже. Какое-то время мы продержимся. Я ничего не боюсь, и завтра все устрою, если ты согласна. Можешь обо всем рассказать Лизи, она не выдаст. Если ты дашь мне знать о своем согласии до завтрашней ночи, мы можем на лошадях пуститься в дорогу, пока не рассветет.
— Ночной побег?
— Точно.
— А на каких лошадях?
— Возьмем Аду и Зевса. Захвати браслет, который получила от моего… который получила на венгерском приеме, или что там у тебя есть из драгоценностей. Если же ты испугаешься, если от тебя не будет никаких известий до завтра, то мы оба никогда не женимся и на всю жизнь сохраним верность друг другу.
В этот момент вернулась Валери.
— Быстро, — закричала она, стоя в дверях, — быстро расходитесь! Габор, твой старик горит от нетерпения, он направляется сюда. Минка, идем навстречу ему. Габор, прячься за носилками, вон там в углу…
— Я не хочу прятаться.
— Делай, что говорю. Сейчас же! Я не хочу скандала!
— Я останусь здесь!
Тон Валери вдруг резко изменился:
— Ну пожалуйста! Сделай это ради меня. А за это я обещаю, что помогу вам поддерживать переписку друг с другом. Договорились?
Она взяла меня за руку, и, прежде чем генерал переступил порог, мы уже оказались среди гостей.
— Вперед, навстречу радостям жизни! — гремел голос Зольтана фон Бороши, протянувшего мне руку. — Мы это честно заслужили. Сначала перекусим, а потом наша барышня взойдет на пьедестал…
У прекрасной Тиции есть все: обаяние, таланты, любимая работа, светская жизнь, богатый и красивый муж…Но в ее жизни вдруг начинают происходить странные вещи. Тиция понимает, что у ее мужа-аристократа есть какая-то тайна. Она больше не хочет плыть по течению, решает многое изменить в своей жизни и смело бросается в приключения.
Офелия – «молодая женщина за сорок», как она сама себя называет, обладающая фривольным шармом, обезоруживающей искренностью и богатым жизненным опытом, приезжает в Париж не только по делам, но и в надежде на любовные приключения…Это очень женский роман – чтение легкое, захватывающее и небесполезное.
Оглушительный успех пришел к австрийской писательнице Сюзан Кубелке после первого же ее романа «Наконец-то за сорок». За первой книгой последовали и другие: «Офелия учится плавать» и «Мадам придет сегодня позже».Кубелка описывает любовные приключения Офелии — «молодой женщины за сорок лет», как ее представляет автор, с фривольным шармом, обезоруживающей искренностью и жизненным опытом. Этот очень женский роман — чтение легкое, захватывающее и небесполезное…
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого – тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, – все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.
Роман «Начать сначала» на русском языке публикуется впервые. Его героиня молода, но ее характер привлекателен: нежная, спокойная Эмма обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Однако она готова взорвать размеренность устоявшейся жизни. Наступает время перемен. Пришла пора ей и ее близким по-иному посмотреть друг на друга.
Пятеро не слишком счастливых людей по воле обстоятельств оказываются в одном доме на севере Шотландии. Розамунда Пилчер с теплой, доброй улыбкой рассказывает о своих героях, и читатель начинает верить, что приближающееся Рождество обязательно принесет в их жизнь чудесные перемены. Новый роман известной английской писательницы отличают лиризм, мягкий юмор и неожиданные повороты сюжета.
Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.