Сборник статей - [41]
Жан БодрийарЭто все ведет неизбежно к смерти фотографии как оригинального вида искусства. Сущность фотографии исчезает с аналоговым изображением, которое свидетельствовало о реальном присутствии субъекта перед объектом. Одна последняя передышка среди безбрежного океана не связанных с реальностью изображений и волна цифрового прилива накроет нас с головой.
Проблема соотношения с источником изображения уже стала почти неразрешимой. Что мы понимаем под репрезентацией? Когда в Виртуальной Реальности исчезает оригинал, когда он растворяется в техническом программировании изображения, когда уже не существует реального мира, предстоящего светочувствительной эмульсии (то же относится к языку, который является светочувствительной эмульсией идей), тогда нет больше никакой возможной репрезентации.
Есть еще одно важное соображение. Что отличает аналоговое изображение от цифрового так это то, что внутри него живет формула исчезновения реальности, формула расстояния, способ замораживания мира, и все это есть ничто в сердце объекта, о котором говорил Энди Уорхол.
Напротив, цифровое или, более широко, созданное компьютером изображение не является негативом, в нем нет ничего «отложенного». В этом изображении ничего не умирает, ничего не исчезает. Изображение скорее является продуктом инструкции или программы, подпорченным в процессе распространения от одного носителя к другому: компьютер, мобильный телефон, монитор, и т. д. — механистичность способов передачи соответствует механистичности конструирования самого изображения.
Должны ли мы, спасти отсутствие и пустоту, должны ли мы спасти это ничто в сердце изображения?
Фотографическое изображение — честнейшее, поскольку оно не симулирует в себе ни время, ни движение и ограничивает себя наиболее суровой не-реальностью. Остальные формы медийного искусства (кино, видео, компьютерная графика) являются скорее искаженными формами этого чистого изображения и его разрыва с реальностью.
Глубина образа равна его силе отрицания реальности в создании иной среды. Превратить объект в изображение, значит отделить от него все измерения одно за другим: вес, рельеф, запах, глубину, время, протяженность и, конечно, значение. Посредством такого развоплощения образ приобретает энергию очарования, становясь носителем чистой объективности, становясь прозрачным к форме более слабого соблазна.
Жан БодрийарВернуть эти измерения одно за другим — движение, идеи, значение, желания — мульти-медировать изображение, чтобы сделать его содержание более реальными, так сказать, загримировать его под реальность, означает полное непонимание сути. И технология попадает в свою же ловушку.
Чтобы воспринять изображение на стадии чистоты, мы должны вернуться к очевидному факту: двухмерная вселенная совершенна сама по себе, и ни в коем случае не следует ухудшать ее до трехмерной реальной вселенной, или в некоторых случаях до несовершенной версии таковой.
Это — параллельная вселенная, и отсутствие одного измерения составляет ее специфическое очарование, ее дух.
Все, что добавляет третье измерение изображению, будь то размер или рельеф, время или история, звук или движение, идеология или значение; все, что стремится приблизить его к реальности и репрезентации, есть насилие, которое разрушает эту параллельную вселенную.
Каждое дополнительное измерение аннулирует предыдущее. Третье измерение убивает второе. Что касается четвертого, то есть Виртуального и цифрового, или Интегральной Реальности, то оно уничтожает все остальные — поскольку является пространственным гиперпространством. Это гиперпространство наших экранов, в котором, строго говоря, изображения больше не существует (но также не существует вселенная реальности и репрезентации).
Мы должны, таким образом, очищать, всегда очищать, вернуться к чистому состоянию изображения. Очищение возвращает нас к сути: а именно к тому, что изображение важнее, чем то, о чем оно говорит, также как язык важнее того, что он обозначает.
Нет полного понимания, что такое реальность.
Реальность не в фокусе. Поместив мир в фокус, мы получим «объективную реальность», являющуюся выверенной моделью репрезентации — процесс, сходный с фокусированием фотографического объектива. К счастью, так мир никогда не окажется в точном фокусе. Объектив заставляет объект двигаться. Или наоборот. Но все находится в движении.
Лихтенберг говорил в одном из своих афоризмов о дрожи: любое действие, даже самое тщательное, сопровождается дрожью, неясностью жеста, и всегда сохраняет следы этого. Если нет этой неясности, эта дрожи, если действие полностью механистично, если система безошибочно сфокусирована, то мы окажемся на грани сумасшествия.
Жан БодрийарИ правдивым будет только то изображение, которое учитывает эту дрожь мира, будь то ситуация или объект, будь это военная фотография или натюрморт, ландшафт или портрет, арт-фотография или репортаж.
На этой стадии изображение является частью мира, уловленной в процессе становления, в процессе метаморфоза видимостей. Фрагмент голограммы мира, в которой каждая деталь становится отражением целого.
Бодрийар Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург. 2000Издание осуществлено в рамках программы Пушкин при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Посольства Франции в России.
Книга известного французского социолога и философа Жана Бодрийяра (р. 1929) посвящена проблемам «общества потребления», сложившегося в высокоразвитых странах Европы к 70-м гг. XX в. Основываясь на богатом экономическом и социологическом материале, Бодрийяр на примере Франции дает критический анализ такого общества с философской, социологической, экономической, политической и культурной точек зрения. Он выявляет его характерные черты и акцентирует внимание на том влиянии, которое процессы, происходящие в «обществе потребления», оказывают на моральное и интеллектуальное состояние его граждан.
В фильме «Матрица» один из его героев (Нео) читает книгу французского философа Жана Бодрийяра. С помощью этой книги Нео пытается понять, где реальность, а где матрица реального мира.Внимание создателей этого фильма к произведениям Бодрийя-ра не случайно: его называли «гуру» постмодерна, он ввел понятие гиперреальности («матрицы») для обозначения процессов, происходящих в мире. По мнению Бодрийяра, западный мир утратил чувство реальности, он движется к Апокалипсису, когда последним бастионом становится смерть – на ней основана в наше время любая власть и экономика.Еще один французский философ – Эмиль Мишель Сиоран – согласен с Бодрийяром в том, что европейская цивилизация переживает глубокий кризис, но пытается шутить на краю пропасти.
«Совершенное преступление» – это возвращение к теме «Симулякров и симуляции» спустя 15 лет, когда предсказанная Бодрийяром гиперреальность воплотилась в жизнь под названием виртуальной реальности, а с разнообразными симулякрами и симуляцией столкнулся буквально каждый. Но что при этом стало с реальностью? Она исчезла. И не просто исчезла, а, как заявляет автор, ее убили. Убийство реальности – это и есть совершенное преступление. Расследованию этого убийства, его причин и следствий, посвящен этот захватывающий философский детектив, ставший самой переводимой книгой Бодрийяра.«Заговор искусства» – сборник статей и интервью, посвященный теме современного искусства, на которое Бодрийяр оказал самое непосредственное влияние.
Начав свою карьеру как социолог, Жан Бодрийяр (род. в 1929 г.) сегодня является одним из известнейших мировых мыслителей, исследующих феномен так называемого «постмодерна» — новейшего состояния западной цивилизации, которое характеризуется разрастанием искусственных, неподлинных образований и механизмов, симулякров настоящего социального бытия.В ряду других книг Бодрияра — "Система вещей" (1968), "О соблазне" (1979, "Фатальные стратегии" (1983), "Прозрачность зла" (1990) — книга "Символический обмен и смерть" (1976) выделяется как попытка не только дать критическое описание неокапиталистического общества потребления, но и предложить ему культурную альтернативу, которую автор связывает с восходящими к архаическим традициям механизмами "символического обмена": обменом дарами, жертвоприношением, ритуалом, игрой, поэзией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор, являющийся одним из руководителей Литературно-Философской группы «Бастион», рассматривает такого рода образования как центры кристаллизации при создании нового пассионарного суперэтноса, который создаст счастливую православную российскую Империю, где несогласных будут давить «во всем обществе снизу доверху», а «во властных и интеллектуальных структурах — не давить, а просто ампутировать».
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
В книге публикуются результаты историко-философских исследований концепций Аристотеля и его последователей, а также комментированные переводы их сочинений. Показаны особенности усвоения, влияния и трансформации аристотелевских идей не только в ранний период развития европейской науки и культуры, но и в более поздние эпохи — Средние века и Новое время. Обсуждаются впервые переведенные на русский язык ранние биографии Аристотеля. Анализируются те теории аристотелевской натурфилософии, которые имеют отношение к человеку и его телу. Издание подготовлено при поддержке Российского научного фонда (РНФ), в рамках Проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Рецензенты: Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Репина Л.П. Доктор философских наук Мамчур Е.А. Под общей редакцией М.С.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.