Сборник статей - [36]

Если терроризм берет начало в этом избытке реальности одних и невозможности вернуть долг других, в этой безвозмездной щедрости одних и подневольности других, то весьма иллюзорно его искоренение как тотального и объективного зла, поскольку, таким, каким он есть в своей абсурдности, терроризм есть осуждение и приговор, который это общество само себе и выносит.

Ноябрь 2002

Под маской войны

Baudrillard Jean, “Le masque de la guerre.” Liberation.fr. Lundi 10 mars 2003

Перевод с французского Веры Мильчиной

Опубликовано в журнале: «Отечественные записки» 2003, № 6

Ни за ни против. Совсем наоборот — в точном соответствии с названием фильма Седрика Клапиша. Ни за ни против войны. «Совсем наоборот» в этом случае означает, что между войной и ее отсутствием нет никакой разницы. Ведь прежде чем высказывать какие бы то ни было суждения о событии, следует понять, произошло оно или нет. Что же касается данной войны, она вовсе не принадлежит к числу событий, а высказывать суждения о том, что событием не является, совершенно бессмысленно. Гораздо полезнее попытаться понять, чтo эта война скрывает, чтo замещает, чтo пытается вытеснить. Долго искать не придется: событие, которому противопоставлена нынешняя война, событием не являющаяся, — это террористический акт 11 сентября.

Итак, прежде всего нам следует осмыслить лежащее в основе этой войны стремление аннулировать, стереть, затушевать то событие, которое дало толчок всему последующему. Стремление это придает нынешней войне призрачный, можно сказать, фантастический характер; ведь у этой войны нет цели, она не вызвана какой-либо необходимостью и не направлена против настоящего противника (Саддам — не более чем фантом); война эта только формально напоминает сплоченное выступление союзников для борьбы с общим врагом, она лишь притворяется событием, которое невозможно забыть. И именно по этой причине с самого первого дня, больше того, еще не начавшись, она была уже обречена сделаться бесконечной. В сущности, она уже шла еще до своего начала; отсрочка военных действий — всего лишь уловка, обман. С одной стороны, нынешняя война не будет иметь конца, с другой — она не будет иметь места. В дальнейшем нам все время придется сталкиваться с этой отсрочкой, с этим «саспенсом» — смесью шантажа и запугивания, прикрываемой лозунгами о предотвращении неминуемой опасности.

Действие этого механизма хорошо показано в недавнем фильме Стивена Спилберга «Особое мнение». Полицейские вычисляют возможного преступника и задерживают его еще до того, как он успеет совершить свое черное дело. Это тот же самый сценарий, по которому разворачиваются военные действия в Ираке: их объявленная цель — уничтожить в зародыше источник возможных преступлений (орудие массового поражения, к которому мог бы прибегнуть Саддам). Неминуемо возникает вопрос: насколько вероятно, что предполагаемое преступление в самом деле было бы совершено? Ответа на этот вопрос мы не узнаем никогда: ведь потенциального преступника обезвредили прежде, чем он успел причинить вред. Дело тут не в Саддаме. Дело — в автоматическом противодействии всему, что еще не случилось, но могло бы случиться, в своего рода всемирной профилактике не только любого преступления, но вообще любого события, которое могло бы нарушить мировой порядок, предлагаемый человечеству в качестве господствующего.

Отмена «Зла» в любых формах, отмена противника, которого в сущности больше не существует (ведь его просто стирают с лица земли), отмена смерти: «Нулевые потери» — вот главный лозунг всемирной службы безопасности. Поистине, в мире торжествует принцип предохранения, принцип устрашения, которое осуществляется в отсутствие какого бы то ни было террористического акта. Это устрашение в отсутствие холодной войны, это запугивание в отсутствие встречной угрозы, т. е. террор особого рода, эти жесткие превентивные меры, принимаемые якобы во имя нашей безопасности, — вот стратегия, которая ожидает в ближайшем будущем всю нашу планету.

«Зло» — это то, что обрушивается на людей без предупреждения, и, следовательно, предупредить его приход невозможно. Именно таково было 11 сентября, и именно потому мы можем назвать то, что случилось 11 сентября, событием — в отличие от нынешней войны, событием не являющейся. То, что произошло 11 сентября, принадлежит к числу событий невозможных, невообразимых. Это событие произошло прежде, чем стало возможно поверить в его реальность (нельзя даже сказать, что оно было предугадано в фильмах катастроф; напротив, эти фильмы так истощили наше воображение, что поверить в реальность подобных событий стало еще труднее). 11 сентября было абсолютно непредсказуемо (лишнее подтверждение парадокса, согласно которому нечто становится возможным лишь после того, как оно произошло).

С войной дело обстоит решительно противоположным образом: она была до такой степени предсказуема, запрограммирована, придумана заранее, что нет никакой необходимости вести ее на самом деле. Пусть даже она происходит «в реальности» — прежде-то она уже состоялась виртуально, а значит к числу событий ее не отнесешь. Реальность в данном случае располагается на горизонте виртуальности. Это ощущение тотальной виртуальности усиливается тем фактом, что объявленная война представляет собой не что иное, как дубль, клон войны в Заливе (точно так же, как Бушмладший представляет собой клон своего отца, Буша-старшего). Таким образом, основное, ключевое событие обрамлено с двух сторон событиями-клонами.