Сборник статей [заметки]
1
Впервые опубликовано в журнале «Новая Юность» 1994, № 1, апрель. (О.Л.).
2
Курс 1991–1992 уч. года, философский факультет МГУ им. Ломоносова. Данный текст — лекция 11.2.1992 с небольшими изменениями. Заглавие и примечания добавлены 19.1.1993*.
* Из письма В.Б. Н. Струве: «…Мой отрывок «Возвращение отцов» содержит мое окончательное отношение к новому активному племени приватизаторов культуры. Не то что с ними надо или хотя бы можно бороться, их слишком много и они победят, но однажды сказать, что о них думается, надо. Как в свое время со стороны можно было снисходительно смотреть на большевиков, тогдашних захватчиков культуры, так теперь, боюсь, издалека не видно, как скверен новый активизм, как он снижает, буквально срезает уровень речи, слова.» (Сост.).
3
Я все же исходил из того, что литературным грабежом среди бела дня в общем потоке экономического и другого грабежа занимается только литературный герой, Одиноков, а его автор виноват разве что в садизме, с каким он наслаждается совсем по–настоящему болезненными криками людей, обиженных персонажем. Мне говорят, что сейчас Одиноков без остатка ассимилировал автора, но за его сочинениями я уже не слежу и его имя пока не считаю заслужившим упоминания.
4
Рядом с Галковским уже встает Курицын. За ним поднимается пока еще безымянный варвар, тоже совершенно одинокий, тоже непомерно талантливый, тоже жадный до наследства, тоже ироничный к идеалам.
5
Сейчас, на переходе тысячелетий, звучание слова изменяется так, как еще не бывало, возможно, со Средних веков. Это изменение, чуткими замеченное, но еще мало кем осмысленное, дает о себе знать в нежелании печататься, когда самое важное снова остается в рукописи, во взгляде, в жесте. Оборотная сторона той же перемены — жадный захват разреженного пространства активными сочинителями, которые имитируют говорок былой публицистики, на всякий случай устраивая ей при этом полный погром. Загадочная черта изменившегося пейзажа в том, что новейшие знаменитости не становятся событием. «Новый мир», совсем недавно еще интеллектуальный и либеральный, перехватывает Одинокова у «Нашего современника», который первым открыл «наиболее яркого и глубокого мыслителя нынешнего молодого поколения России» (Наш современник 1992, 11, 168), — и ничего. Единственная у нас независимая газета громогласно объявляет сенсационную статью того же глубокого мыслителя, где он начинает хоронить уже живых, — и хоть бы что. Менее яркий мыслитель молодого поколения восхищается в «Литературной газете» тем, что более яркий заранее рад всем мыслимым насмешкам над собой и оттого якобы совершенно непотопляем; литератору характерным образом не приходит в голову что насмешка еще не последнее средство против нахрапистого писателя, возможно простое уменьшение интереса к нему. Непривычность новой ситуации в том, что большого театра словесности («литературного процесса»), требовательного и отзывчивого, теперь нет, и нетерпеливым гениям приходится играть по собственным правилам на ими же сооруженной сцене (постмодерн). Они мстят за свое одиночество отцам и, добив их, еще больше жалуются потом на оставленность.
6
Статья была написана на основе нескольких лекций из курса «Чтение философии» (МГУ, осень 1991 — весна 1992) и опубликована в сб. «Благо и истина: классические и неклассические регулятивы» М.: ИФРАН, 1998.
7
L. Wittgenstein. Philosophische Untersuchungen. Oxford, 1953. Выборочный перевод.
Сканировано с книги: Онтологическая проблематика языка в современной западной философии. Часть II, М., 1975, 169–176. (О.Л.).
8
Один из многочисленных исследователей творчества Л. Витгенштейна Т. — де Мaypo пишет: «Известно, что «Философские исследования“ можно рассматривать как книгу по чистой философии языка… Как утверждает сам Витгенштейн в своем «Введении», это «Логико–математический трактат», вывернутый наизнанку… Здесь также имеется своя методология и онтология, совершенно отличные от методологии и онтологии «Трактата““. Витгенштейн не занят обнаружением феноменов, а тем более — доказательством того, что те или иные феномены существуют. Он стремится выяснить условия, при которых мы познаём феномены, то есть модальности наших утверждений о них» (Tullio dt Mauro. L. Wittgenstein. His place in the development of semantic. Dordrecht, 1967, p. 43). Особенно важным представляется Т. — де Мaypo пересмотр Витгенштейном представления о «первичных элементах». Витгенштейн «Философских исследований» отказывается говорить о них в абсолютном смысле. До человека, по его мнению, нет разграниченных категорий предметов. Поэтому неверно описывать значение слова, исходя из вещи или понятая, которое это слово, по–видимому, обозначает. Семантический анализ должен прежде всего начинаться с использования слова (ук. соч., р. 45). (Примеч. перев.).
9
Витгенштейн имеет в виду текст Августина ( «Исповедь» I 8), приведенный им выше на латинском языке: «Когда они (старшие) называли какую–либо вещь, и когда они согласно сказанному ими слову совершали в направлении чего–либо телодвижения, я тоже видел это, и понимал, что эта вещь получала от них то название, которое они произносили, когда желали ее показать. Это их желание явствовало из движений тела, которые суть как бы природный язык всех людей, действующий благодаря тому, что выражение лица и глаз, а также движение прочих членов и звук голоса указывает на переживание души при прошении, обладании, отвержении и избежании вещей. Так я мало–помалу узнавал, знаками каких вещей являются слова, расставленные по своим местам в разных предложениях и часто слышимые; а выучившись с помощью взрослых также и произношению этих знаков своими устами, я выражал уже и собственные желания». (Примеч. перев.).
10
М.: Аграф, 1997. — 320 с.; серия «Путь к очевидности».
11
№12, декабрь, 2000.
12
Приводится по изданию: Ницше и современная западная мысль: Сб. статей. Под ред. В.Каплуна. СПб, 2003. С.330–345.
13
Ссылки на тексты Ницше даются по изданиям: KSA, 12 (Nachgelassene Fragmente 1885–1887). В этом случае указывается только номер рукописи и номер фрагмента; Friedrich Nietzsche, Werke, hrsg. von Karl Schlechta, 6 Bde. M?nchen; Wien: Carl Hanser Verlag, 1980.
14
Перевод цитат из произведений Ницше Елены Белокуровой. — Примеч. ред.
15
Недостойно великих сердец распространять ощущаемое ими смятение (фр.). — Примеч. ред.
16
Л. Витгенштейн, Логико–философский трактат, в кн.: Л. Витгенштейн, Философские исследования, часть 1. Москва: Гнозис, 1 .М, с. 70. — Примеч. ред.
17
(Балканские чтения 1: Симпозиум по структуре текста. Тезисы и материалы. — М., 1990. — С. 71–76).
18
Выступление на «Конгрессе соотечественников» в ИФ 27.8.1991. Из дневниковой записи 25.8.91: «Что–то сказать на «Конгрессе соотечественников». О том, что платонические два мира нераздельно правят до сих пор. О том, что не надо спешить ко второму миру: гораздо важнее сейчас посмотреть, спросить, что в нас уже есть, что нас гонит ко второму миру — какое богатство в нас уже есть, чтобы говорить, что кругом нищета». — О.Л.
19
Текст публикуется в авторской редакции с сохранением орфографии и пунктуации. Отрывок из курса «Собственность. Философия своего», прочитанного В. Бибихиным на философском факультете МГУ в 1993–1994 гг. Печатается с сокращениями. Звездочками помечены примечания публикатора.
20
Хайдеггер М. Время и бытие (статьи и выступления). М.: Республика, 1993, с. 345. Курсивы В.Б.
21
В.Б. цитирует и пересказывает Платона в своем переводе. Ср.: Платон. Диалоги. М.: Мысль, 1986, с. 175 слл. (перевод С.Я. Шейнман–Топштейн).
22
См.: Ж. Деррида. Позиции (с приложением). М.: Академпроект, 2007.
23
Я боюсь, что этот контраст между «ничего на самом деле не знающим знанием» и «узнавшим себя, просветленным, мудрым, незнанием» — стерт в старом переводе названия главного трактата Николая Кузанского, «Dоctа ignorantia» якобы «Ученое незнание»: я предпочитаю, пишу «Наука незнания».
24
См. Фрагменты ранних греческих философов…, с. 250.
25
См. об этом ст. В. Бибихина «Возвращение отцов» в Приложении к книге «Чтение философии», СПб.: Наука, 2009.
26
Ср.: Платон. Соч. в 3–х тт., т. 2. М.: Мысль, 1970, с. 477.
27
Т.е. пагинации.
28
Греческо–русский словарь.
29
Т.е. и фраза короткая и, в другом смысле, словами разгрести эту проблему.
30
Впервые опубликовано в теоретическом альманахе Res Cogitans # 3, “ (Без)умное искусство»: М.: Книжное обозрение, 2007.
31
Из записи, начинающейся словами «Я никогда ничему не учился». Цит. по: Charbonnier G. Antonin Artaud. Paris 1970, p. 56.
32
Bonneton A. La naufrage prophétique d'Antonin Artaud, Paris 1961. Боннетон готов присоединиться к мнению Жана–Луи Барро, что «сверхпрозрачность» его редкой остроты ума толкнула Арто на опасную забаву, симуляцию безумия.
33
Prevel J. En compagnie d’Antonin Artaud. Paris 1974, p. 15, 60.
34
Здесь и ниже римская цифра номер тома, арабская страницы в изд.: Artaud A. Oeuvres complètes, t. 1–25. Paris: Gallimard 1956–1988.
35
Цит. по: Virmaux A. Antonin Artaud et le thêatre.
36
Ср. Derrida J. Le théâtre de la cruauté et la clôture de la représentation // Derrida J. L’Ecriture et la différence. Paris 1967, p. 355.
37
Комиссаржевский В. Пространство, которое не может оставаться пустым // Иностранная литература 1974, 5, 248–257; 6, 244–253.
38
О возможной исторической связи понятий танца и актерской игры безотносительно к А. Арто см.: Иванов Вяч. Вс. Пространственные структуры раннего театра и асимметрия сценического пространства // Театральное пространство. Материалы научной конференции (1978). М. 1979, с. 20, 32–33.
39
Иванов Вяч. Чурлёнис и проблема синтеза искусств // Иванов Вяч. Борозды и межи. Москва 1916, с. 347.
40
История советского театра, Ленинград 1933, с. 245.
41
Там же.
42
Цит. по: Derrida J. La parole soufflée // Derrida J. L’Ecriture et la différence. Paris 1967, p. 273.
43
Опубликовано: Гуманитарная наука в России: соросовские лауреаты. Психология. Философия. М., 1996.
44
[1] Н.Н. Алексеев. Собственность и социализм // К. Исупов, И. Савкин (ред.). Русская философия собственности. СПб., 1993, с. 346.
45
Гераклит. Фр. 80 (Дильс–Кранц); фр. 28 (Маркович).
46
Аристотель. Этика Никомахова, VI 7, 1141 а 9.
47
Аристотель. Метафизика, начало.
48
Н.Н. Алексеев. Собственность и социализм…, с. 348.
49
Свое в русском постепенно теряет смысл родного и добра (блага), которое корень su имел в санскрите. Сходные смыслы сохраняются в этимологически родственном сын, в приставке з–доровье ( «доброе дерево», в смысле «хорошая материя»). Та же связь расщепилась в германских языках, где нем. Kind ребенок — то же слово, что англ. kind с основными значениями род и добрый.
50
См. В.В. Бибихин. Мир. Томск: Водолей, 1995.
51
Э. Сепир. Избранные труды. М.: Прогресс, 1993, с. 609 сл.
52
Гегель. Философия права, § § 29–30.
53
Там же, § 41.
54
С.Л. Франк. Социализм и собственность // Русская философия собственности…, с. 311 сл.
55
Отрывок из курса «Собственность. Философия своего», прочитанного В. Бибихиным на философском факультете МГУ в 1993 и в весенний семестр 1994.
56
«ЗС» № 10/1989.
Приношение памяти: десять лет без В.В. Бибихина. Текст этой переписки существует благодаря Ольге Лебедевой. Это она соединила письма Владимира Вениаминовича, хранившиеся у меня, с моими письмами, хранившимися в их доме. Переписка продолжалась двенадцать лет, письма писались обыкновенно в летний сезон, с дачи на дачу, или во время разъездов. В городе мы обычно общались иначе. В долгих телефонных беседах обсуждали, как сказала наша общая знакомая, «все на свете и еще пару вопросов».Публикуя письма, я делаю в них небольшие купюры, отмеченные знаком […], и заменяю некоторые имена инициалами.
Верстка моих старых записей с рассказами и разговорами Алексея Федоровича Лосева заканчивалась, когда пришло известие о кончине Сергея Сергеевича Аверинцева. Говорить об одном, не вспоминая о другом, стало невозможно. Поэтому, а не по какому-нибудь замыслу, эти два ряда записей оказались рядом, связанные между собой только тем, что оба созданы захваченностью перед лицом удивительных явлений, в конечном счете явлений Бога через человека, и уверенностью, что в нашей жизни надо следовать за звездами.Не бывало, чтобы где-то был Аверинцев и это был не праздник или событие.
«Скажу по секрету, я христианин. Для меня величайшее достижение в смысле христианского подвига — исихазм… Как-то в жизни должно быть всё по-другому…Меня привлекает идеал άπλωσις, опрощения; всё настоящее, мне кажется, настолько просто, что как бы и нет ничего. В том же смысле я понимаю и θέωσις, обожение. Человек становится как бы Богом, только не по существу, что было бы кощунством, а по благодати. В опрощении, в обожении происходит возвышение веры над разумом. Ничего рассудочного не остается. И даже о самом Боге человек перестает думать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга, вышедшая впервые в 1994 г., содержит с небольшими исправлениями курс, прочитанный в осенний семестр 1989 года на философском факультете МГУ им. Ломоносова. Рассматриваются онтологические основания речи, особенности слова мыслителей, его укоренение в существе и истории языка. Выявляются основные проблемы герменевтики. На классических примерах разбираются ключевые понятия логоса, мифа, символа, трансценденции, тела. Решается вопрос об отношении философии к богословию. В конце книги обращено внимание на ситуацию и перспективы мысли в России.Курс предназначен для широкого круга людей, увлеченных философией и филологией.
Впервые публикуется курс лекций, прочитанный В. В. Бибихиным на философском факультете МГУ в осенний семестр 2000 г. и в весенний семестр 2001 г.«Дневники Толстого и его записные книжки это вспышки озарений, и как человек чтобы быстро что-то записать хватает карандаш, гвоздь, так Толстой первые подвернувшиеся слова. Понятийный разбор этих записей даст нуль, единственный шанс — увидеть искру, всегда одну, которая ему осветила тьму и тут же погасла… В основании всего, в разуме бытия, живого и он уверен что неживого тоже, он видит любовь и поэзию.
По-видимому, текст «Афоризмов…» Дж. Т.Кента (1849–1916), впервые опубликованных в 1925 году в Чикаго, был составлен кем-то из его учеников, либо супругой автора Кларой Луизой, по устным записям, и не подвергался личной редакции Дж. Т.Кента. Различные высказывания, вероятно, имеют отношение к различным периодам его жизни, и иногда в определенной мере противоречат друг другу, в соответствии с динамикой воззрений автора. Ряд высказываний нередко многократно комментирует одну и ту же мысль. Удельное содержание тех или иных тем отражает скорее точку зрения составителя, и не всегда дает возможность составить объективное суждение о сумме взглядов самого Дж.
Энциклопедия предлагает системный обзор развития постмодернистской философии во всех ее тематических проекциях: в более чем 500 аналитических статьях подробно анализируются текстология, номадология, нарратология, шизоанализ, семанализ и мн.др. Издание также освещает главные предпосылки становления посмодернистского типа философствования, анализируя интеллектуальные стратегии модернизма, деструкции и диалогизма. Представлен понятийный аппарат, персоналии и фундаментальные тексты модернистской и постмодернистской философии.
Выдающийся русский религиозный философ Семен Людвигович Франк (1877-1950), замечательно последовательно развивающий основную парадигму русской религиозной философии – парадигму Всеединства, в помещенных в настоящем издании работах выступает в нехарактерной для себя роли – выходит за пределы чистой, если так можно выразиться, философии и создает плодотворную модель сопряжения последней с богословием. В данной книге Франк излагает основы христианства и доказывает, что все существенное содержание христианства основано на религиозном опыте, на «встрече человеческого сердца с Богом», на живом «общении с Богом».
Франк Семен Людвигович – видный представитель русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX века, создавший на основе апофатической теологии и христианского платонизма свое собственное, глубоко оригинальное учение. С 1922 года жил за границей, где и стал одной из самых ярких фигур православной мысли русского зарубежья.
Константин Николаевич Леонтьев начинал как писатель, публицист и литературный критик, однако наибольшую известность получил как самый яркий представитель позднеславянофильской философской школы – и оставивший после себя наследие, которое и сейчас представляет ценность как одна и интереснейших страниц «традиционно русской» консервативной философии.
«… Три этюда, объединенные в этой книжке, были написаны в разное время в течение последних полутора лет. Они не только внутренно едины, но в них повторяются и развиваются основные мысли в новой связи. Мысли мои будут поняты верно, если они будут поняты динамически. Всякое статическое их понимание всегда будет ложно. Меня интересуют судьбы человеческих обществ в движении. …».