Сборник рассказов - [12]

Начала я не видел — я выбежал на крик.

Мама разрубила змею топором, и из этой змеи стали выползать маленькие змееныши, быстрые и юркие. Они были живые!

Еще однажды меня остригли налысо. Приглашали какого-то человека, обладателя машинки для стрижки волос, и он меня остриг.

Возможно, это была одна из мер по борьбе со вшами.

А потом мы какое-то время жили на центральной базе геологической партии в узкой длинной комнате, и я чем-то болел.

В дверь заглядывали мальчишки — странно, почему-то девчонок не было, и мальчишки дразнили меня.

Тут я сделал открытие — передние зубы у меня стояли неплотно и между ними была щель, и через эту щель оказалось очень удобно плеваться.

Я набирал в рот воды и выпускал в сторону моих обидчиков тоненькую струйку, и почти доставал до двери, а они веселились.

А еще я помню поход в баню.

В бане было темновато и полно голых женщин, но в то время они меня не интересовали. Для получения пара использовали какой-то сложный агрегат, который ломался, и тогда звали мастера.

Мастер был мужчина, но я не помню вселенского визга — женщины отворачивались и все. Мастер что-то делал с агрегатом, и даже обжег руку, и потом ему эту руку долго лечили.

Мама уходила в маршруты с полевой сумкой и геологическим молотком, а что там искали геологи — не знаю, разговоров таких не помню.

Помню отъезд оттуда.

Я уже загрузился вместе с имуществом в кузов машины, а мама все разговаривает и разговаривает.

Я забеспокоился — а вдруг мы уедем, а мама останется.

А она все разговаривает и разговаривает.

Но все уладилось, мама села в кабину, и мы поехали обратно в город.

Я не запомнил бы название этого места, если бы не его необычность.

Место называлось Дигилен.

Маловероятно, что в 1942 году уже производили изыскания для будущих ядерных испытаний. Маловероятно?

Семипалатинский полигон располагался вдали от города Семипалатинск около города Курчатов, и эта местность в различных документах и в разное время называлось по-разному, хотя наиболее полное — «2 ГЦИП» (2-й Государственный центральный испытательный полигон) или «СИЯП» (Семипалатинский испытательный ядерный полигон).

Это здесь с 1949 года проводились испытания первых атомных бомб, а затем этот полигон использовали для испытания различных ядерных устройств.

В основном ядерные заряды испытывали в штольнях, прорытых в гранитных горных массивах, а иногда и в скважинах.

Подробности теперь легко найти в Интернете.

Громадная территория, которая теперь именуется полигоном, характеризуется повышенным радиационным фоном, что не мешает туристам активно посещать эту местность, а населению спокойно жить там и вести хозяйственную деятельность.

Конечно, после окончания ядерных взрывов — а последний установленный ядерный заряд был уничтожен только 31 мая 1995 года — территория подвергалась дезактивации. Понятие «дезактивация» в данном случае понятие условное, поскольку на территории полигона тщательно собирали остатки плутония (хотя и осуществляли это без особой шумихи).

Название «Дигилен» носит теперь железнодорожная станция среди степи с несколькими одноэтажными постройками, ранее носившая название «Конечной», и помнящая Курчатова и Берию.

Территория полигона по площади в семь раз превышает территорию государства Люксембург и до сих пор хранит множество тайн и секретов.

С помощью ядерного заряда исследовали возможность создания искусственных озер — и круглое и глубокое озеро от такого взрыва наполнено чистой водой без примесей радиоактивных изотопов, а берега этого озера оказались сильно загрязнены…

Горный массив Дигилен имеет теперь условное наименование «Плутониевая гора», и там есть участки территории, очень сильно зараженные радиоактивными материалами, и полости в горных массивах от подземных ядерных испытаний…

До сих пор.

Есть и туристы.

А Дигилен или Дегелен — какая разница…

ЗАВЬЯЛОВО

Если прошлый раз заглавие рассказа о поездке с геологической экспедицией в Дигилен затруднений не вызвало — название сохранилось в памяти, то заглавие этого рассказа потребовало разысканий.

Мы с мамой и бабушкой приехали в лес.

Я не помню, как и каким образом мы туда добирались.

Высокие сосны, без зарослей, без подлеска, длинный добротный барак.

Рядом озеро и никакого жилья рядом.

Я быстро разделся и полез в воду — до этого я не пытался плавать, а тут…

Вода меня не просто держала и не давала погрузиться, она меня выталкивала, и я лежал наполовину в воде и наполовину над водой.

Длинный добротный просторный барак и рядом дощатый сарай.

Экспедиции выделили транспорт — двух диких необъезженных лошадей: крупного вороного жеребца и небольшую изящную кобылку.

Жеребец подчиняться не желал, его пытались приручить битьем — привязали в сарае и хлестали кнутом (нашелся желающий!). Жеребцу удалось лягнуть обидчика и тот долго залечивал рану на лице.

А мама ходила в маршруты и поранила ноги о припаи соли у берегов озера.

Царапины от соляных отложений не заживали и болели, и мама пошла в военный госпиталь неподалеку. Врачи в госпитале сразу вспомнили дедушку — фамилия оказалась известной, а раны маме залечили.

Молодая кобылка была посговорчивей и ее запрягли в телегу.