Сборник рассказов - [88]

СКАЗ О ТОМ, КАК КОЩЕЮШКА-ДУРАЧЁК БЕССМЕРТНЫМ СТАЛ

В некотором царстве, некотором государстве жил да был царь. Звали его Иван Бессмертный. Бессмертным он был не по житию, а по имени — родитель его Иваном был, как и все деды-прадеды до его родителя. Не успеет один Иван преставиться, ан глянь — уже другой на царствие восходит. Вот и дал народишко своим царям прозвище Бессмертные.

Этот Иван-царь был сирота малолетний, не любил он дел царских, зрелости ума требующих. Ему гостей заморских принимать, а он шасть, и бежит с ребятами в лапту играть. Соберутся бояре совет держать, так Иван ежели и придёт, то молчит, знай себе, сласти лопает, зевает.

Смута на тот час в царстве Ивановом была немалая — баре с холопами свару чинили, меж собой собачились, драли друг дружке бороды даже в палатах царских. Воеводы торговый и мастеровой люд поборами в кабалу великую завели, на подворье Бессмертного от челобитчиков проходу не было. Опостылело Ивану дрязги-обиды видеть на советах, вот он, однажды, отложил пряник печатный в сторону, да и брякнул боярам:

— Ну его, царствование это. Отпишу царство тому, кто даст по мешку золота каждому жителю в государстве. Мне мешка золотых на забавы до конца жизни хватит, а всякому иному и подавно. Вот и будет всем радость.

Бояре посмеялись в бороды — надо ж чего удумало дитё неразумное!

Одним махом все закавыки беспорядку побивахом! Да у кого ж казна возьмётся на дарение такое чудесное? Посмеяться посмеялись, но указ по всей форме издали. Имелась у них задумка подлая. Услышит народ глупость царскую, разгневается, можно будет боярскую опеку над царём учинить, власти поболи себе прибрать.

Прокричали бирючи указ тот на торжищах. Только народ снисхождение имел к малолетству царя, глумиться над дитём не стал. Посудачили о мечтах царёвых, несбыточных, да и забыли. Но запали эти мешки с золотом в голову одному человечку, оглоблей их оттуда не выбьешь.

Звали его Кощеюшкой. Откуда имя такое дивное? Не имя то было.

Прозвище за ремесло его. Проживал он в работной слободе. Кормился тем, что идолков из кости резал день-деньской. От тяжкой работы скукожился весь, ликом бледный стал, белее самой что ни на есть выбеленной костомахи. Умом он был не больно крепок, вот и прилепилось к нему «Кощеюшка-дурачёк».

«Не в работе счастье. Всю жизнь в трудах, пузо рву, а оно пустое и каши просит. Счастье в золоте, прав царь!» порешил он. Взял клюку в руки, повесил суму на плечо и пошёл золото искать. Чтобы не мыкаться понапрасну, решил наперёд спросить совета у знающего мудреца. Такого, для которого золото без надобности, а значит, и рассказать про него сможет не лукавя. Был такой человек — Василий Премудрый. Обитал он в болотах алатырских, вдыхал дух земли-матушки и через тот дух всё знал. Деньгу Василий сроду не видывал, питался подаяниями, что подносили ему за речи разумные. Лучшего советчика про злато и не сыскать!

Долго ли, коротко ли — пришёл Кощеюшка-дурачёк на болота алатырские. Глядь, а водица вокруг в грязи дивная — вся радужная, пузырится да клокочет. И идёт от неё дух такой тяжёлый, что птаха приблудная, на болота прилетевшая, враз замертво падает. Оно и понятно, как твари небесной дух земной снести? Не спужался Кощеюшка, тряпицей глотку прикрыл, клюкой воду тычет, ищет, куда ногу поставить. Тык-тык, шлёп-шлёп, куда нога боится туда клюка становится. Вот так и дошлёпал Кощеюшка до бел-горюч камня, на котором сидел Василий Премудрый. Выслушал он просьбу заветную про золото, вдохнул всеми внутрями своими дух земной и молвил:

— Не под силу мне для тебя ответ сыскать одним духом земным. Тут без духа небесного не обойтись.

— Да как же добыть его? — спросил Кощеюшка-дурачёк.

— Дух небесный из дыма особливого в небесах собирается. Есть в землях сирийских разрыв-трава. В воскурениях её и обретается дух небесный.

Задумался Кощеюшка. Далека земля сирийская. Как до неё дойти, ежели едва до болот алатырских путь осилил? Увидал его думу тяжкую Василий Премудрый и говорит:

— А ты сними с уст своих тряпицу, да дыхни духом земным. Он тебя враз закинет в места отдаленные. О каких землях помыслы твои будут, в таких ты и обретёшься. Чтоб взад возвернуться, набери духа из болота в пузырь бычий про запас. Вздумается тебе в земли родимые воротится, ты из него дыхнёшь, и будет тебе возвращение.

Послушался его Кощеюшка. Был у него с собой припасён пузырь бычий с квасом в суме. Осушили они его с Василием, набрали духа земного, завязали крепко-накрепко. Распрощался Кощеюшка с добрым человеком, дёрнул тряпицу с головы. Головушка у него тотчас закружилась, очам слёзно стало. Начал Кощеюшка их тереть, а как протёр, так и ахнул!

Болот алатырских нет, как и не бывало, а стоит он перед дворцом предивной работы со стенами белыми, как крылья лебёдки, маковками верчёными да воротами изразцовыми. Набежала тут стража сильная, схватила Кощеюшку, допрос учинила: «Кто таков? Из каких земель? За какой надобностью у дворца правителя сирийского отираешься?».

Подивился Кощеюшка тому, что разумеет речь сирийскую, обсказал нужду свою в разрыв-траве. Как заслышали стражники про разрыв-траву, так мигом представили Кощеюшку перед царём сирийским.