Сборник № 17. Современные метафизики II - [22]

С другой стороны, фундаментальное же значение имело для американской философской мысли великое движение немецкого идеализма. При этом оно повлияло на американское мышление не какой-либо определенной из различных своих систем и не каждою из них в отдельности и последовательно, а общим своим идеалистическим духом, который сразу же был воспринят американской мыслью как нечто родственное и конгениальное и таким образом помог ей осознать также и свои собственные, в ее религиозности сокрытые и с ее чистой мистичностью внутренне связанные идеалистические начала.

Оба эти мотива свое первое внутренне объединенное уже, а вместе и высоко гениальное проявление нашли в философских размышлениях и писаниях Рольфа Уальда Эмерсона (1803– 1882). Систематическое же развитие и запечатление им дал замечательнейший современный мыслитель Америки – Жозиа Ройс. Что это так на самом деле, очень не трудно убедиться. Действительно, все большие произведения Ройса концентрируются на религиозной проблеме, ее духом живут, в ее разрешении находят свое завершение. В одном из них его система изложена им даже как философия божественного Логоса20. О своей же близости немецкому идеализму он сам свидетельствует неоднократно и с полнейшей откровенностью. В качестве примера достаточно будет привести следующие его слова: «Как Вы уже знаете, я – идеалист и считаю Кантовский анализ нашего познания по существу своему истинным. Кант утверждает, что всякое суждение есть по существу своему лишь простое обращение к нашему собственному более глубокому я, и что все познание зависит от нашего единения с этим более глубоким я. Это представляется мне глубочайшей истиной философии»21.

Философия Ройса, бесспорно, является венцом всех предыдущих философских стараний Америки и первым систематически более или менее полным осуществлением той цели, которую всегда преследовал американский философский дух. Правда, философским представителем Америки обычно почитается ныне Уильям Джемс. И даже сам Ройс высказывает это мнение, провозглашая Джемса вожаком современной философской эпохи и ставя его в один ряд со столпами американской философской мысли, с Эдвардсом и упомянутым Эмерсоном22. Однако такое суждение о Джемсе совершенно неправильно и нисколько не соответствует действительности. Ройс высказывает эго под влиянием двух обстоятельств: обаяния философической личности Джемса, у которого он сам учился философии и другом которого был потом не один десяток лет, и той необычайной внешней популярности, которую получило имя Джемса за последнее время. Но популярным имя Джемса стало за «популярность», а не за глубину и оригинальность. Как гносеолог, Джемс в значительной степени – простой сколок с англо-французского сенсуализма; как метафизик, он сам себя рекомендует учеником Бергсона23. Наконец, как представитель определенного философского течения, он неопределенен, неясен, противоречив, голословен24. Единственно ценным или более или менее оригинальным моментом в его философствовании является лишь мысль о плюрализме сущего, т. е. стремление демократически понимать мир. Однако же и эта мысль с одной стороны имеет в Америке более ясных, обстоятельных, принципиально резких выразителей25, а с другой – принадлежит к той самой исконной американской концепции, которая осознала себя впервые в мистическом идеализме Эмерсона, систематическое же завершение нашла ныне в абсолютном идеализме Ройса. Третья эпоха американской философии по существу своему запечатлена, таким образом, не именем Джемса, а именем Ройса. Джемс не внешне и популярно, а внутренне и систематически – один из второстепенных персонажей этой эпохи.

Перу Ройса принадлежит немало обширных и малых философских произведений26. Он несколько раз излагал систематически свою точку зрения на сущее, всякий раз углубляя и расширяя свое трактование. Систематичное и самостоятельнее всего она развита в замечательном сочинении его: The World and the Individual.

Правда, и здесь не дано системы философии в немецком смысле этого слова. Все произведения Ройса, в том числе и только что упомянутое, устремлены не к энциклопедическому построению философских наук, а к религиозной проблеме, которая у него стоит в центре философии и решение которой естественным образом венчает философскую концепцию. Но если им и не изложена еще «система философии», то «философская система» им развита уже достаточно подробно, расчлененно и систематически. Данный очерк послужит тому наглядным доказательством, представив ее в ее естественном течении и порядке.

Познание

1. Философская мысль есть прежде всего сомнение и критика. «Мы наделены в жизни верой и нуждаемся в оценке этой веры чрез посредство размышления. Мы чувствуем себя в мире, наделенном законами и смыслом. Но то, почему мы переживаем это интимное чувство реальности и ценности, это – предмет критики. Такая критика жизни, разработанная, законченная, есть философия»27. Философ, стало быть, «размышляет, не проповедует; он критикует, а не создает»28. «Он ничего не изобретает, он только признает. Пророки создают идеалы: он их критически интерпретирует»