Сажальный камень - [4]

— Это я понял. Потому что вы любите фантастику. В других мирах проще, правда? Я думаю на самом деле, что тот, кто ходит на эти сайты знакомств, на самом деле вовсе и не хочет никакой семейной жизни, — он тихонько вздохнул, — просто нужно какое-то подтверждение, что вот, пытались, и опять не получилось. Ну чтобы не укорять себя за то, что ничего не предпринимали. Предпринимали же. Вы ведь на самом деле боитесь перемен, да? Вроде хочется все поменять, бросить, уехать, а как доходит до дела…

— Если бы оно получалось само собой, — компания за соседним столиком шумела уж совсем невыносимо, — само собой… — В кино все случается само собой, — сказал он, — ну и в приключенческих романах. В жизни редко. — Если не писатель, ученый? Психолог? Пишете диссертацию? Сайты знакомств и поведение тех, кто ими пользуется? — Да нет же. Просто одинокий человек. Без вредных привычек.

Она наконец решилась.

— Мне надо вымыть руки.

— Да, — сказал он, — да, конечно.

Она встала, поглядела украдкой, нет, все в порядке, никакого пятна. Но все-таки хорошо, что стулья с деревянными темными сиденьями. И что темные брюки. У нее всегда были очень обильные месячные.

— Я рассчитался, не беспокойтесь, — сказал он.

Ей очень хотелось, чтобы все это поскорее кончилось, но тут ей стало грустно, потому что он, оказывается, тоже хотел, чтобы все это кончилось побыстрее. Регинка, стоя у своего столика, торопливо оправляла юбку, волосы блестели теплым розовым.

— Спасибо, — ее тарелка была пуста, но под ложечкой подсасывало будто от голода, наверное, и правда от голода, если ешь бессознательно, в напряжении, организм этого просто не замечает, — но я бы и сама…

Переписки в аське больше не будет. Ничего не будет. Темные длинные вечера. И картофельные чипсы, точно ржавые ломкие листья, осыпающиеся на подушку, на простыни, на страницы знакомых книжек, потому что незнакомые уже не хочется читать. Сажальный камень… — Как насчет завтра? — спросил он.

Она вздрогнула.

— Завтра? Завтра я не могу. Я уже обещала, я ведь у них остановилась, и она специально устраивает обед, понимаете?

— Будет друг мужа, — он тоже поднялся из-за стола, и она увидела, что он всего на полголовы выше ее. — Одинокий, неустроенный друг мужа.

— Нет-нет, просто семейный обед. Но я позвоню.

— Как знаете. Давайте я вас провожу.

— До метро, — сказала она, — давайте до метро.

— Я думал, вы с ним романтично бродите мокрыми ночными улицами, топча безжалостными подошвами осенние листья, — сказал Леха, — а Регинка где?

— Выжидает для конспирации, — сказала она, — мы так решили. Он мог за мной пойти. И она, чтобы проверить…

Внизу живота ныло уже не так сильно, и напряженные мышцы постепенно расслаблялись. А вот теперь хорошо бы поесть. Горячего чего-нибудь.

— Надеюсь, она не пошла потом выслеживать его. Невидимая тень во мраке, крадущаяся за другой зловещей тенью… Может, мне выйти к метро, как ты думаешь?

А вот с Лехой ей легко. Наверное, потому, что он уже чей-то. Не надо стараться понравиться.

— Да ладно, — сказала она, — поставь лучше чаю. — Выследила? — деловито спросил Леха.

— Ушел. — Эх ты, дилетантка, — сказал Леха с явным облегчением.

— Жаль, на телефон нельзя сфоткать, я бы сделала вид, что звоню, и…

— Они вот-вот будут, такие модели. Буквально вот-вот. Куплю тебе и шпионь на здоровье.

— Зачем? — сказала она, — у меня есть его фотографии. Он сам прислал.

— В общем, так, — Регина рывком стянула сапог, и теперь стояла, балансируя на одной ноге, пока Леха стаскивал с нее второй, — этот нам не годится. Этот бракованный.

— Маньяк? — деловито спросил Грызун, протирая очки краем растянутой футболки с растопырившимся Человеком-Пауком.

— Иди спать, Грызун. Комп выключай и спать иди. Нет, не маньяк, просто искатель приключений. Пикапер. Вот стоило тебе, Адка, отойти в сортир, он мне тут же дал свой телефон. Я просто подошла и говорю — телефончик не дадите? И он тут же… Не веришь? Вот.

— Да, — она сощурилась, вглядываясь в черные циферки, — да. Это… да, его.

— Вот видишь!

— Ну ничего, Адка, не расстраивайся. — Леха похлопал ее по плечу. Рука у него была горячая, это чувствовалось даже через плотную ткань водолазки, — Познакомим тебя с Васичем. Он знаешь какой классный, Васич.

Ее мутило. И хотелось есть. И хотелось в туалет. И чтобы ее оставили в покое. Зачем она вообще все это затеяла. — Я не расстраиваюсь, — сказала она, — вовсе я не расстраиваюсь.

Она так себе его и представляла, Васича. Васич неаккуратно ел, у него были толстые, захватанные пальцами стекла очков, и длинные, забранные в хвост волосы. Конечно, немытые.

Она положила себе еще мяса с черносливом.

— У нас проблема, — сказал Леха, — Адку тут один тип преследует. Буквально проходу не дает. Угрожает. Ты бы, Васич, встретил ее завтра на Девятьсот Пятого… Когда ты освобождаешься, Адка?

— К шести, — она торопливо глотнула, мясо с черносливом, тяжело ворочаясь, протолкнулось через пищевод, она перевела дух, и повторила: — К шести. Не надо меня встречать.

— Почему же, — сказал Васич и моргнул глазами, которые казались очень маленькими, потому что очки были очень сильными.

Васичи хорошие. Они не кадрят баб за соседним столиком. Они тихие. Они нетребовательные в еде. Они простые в обращении. Ненавижу Васичей. — Чем вы сейчас занимаетесь? — спросила она, потому что от нее этого ожидали.