Сайт нашего города - [3]

Сказать проще, начинался лёгкий флирт при исполнении служебных обязанностей. Дежурная по станции демонстративно ушла. Сержанту-лейтенанту протянули бутылку минералки, и он полил лицо неподъёмной Клавы. Та издала булькающий звук, крякнула и резко села.

– Помогите подняться, – сказала она совершенно трезвым голосом.

Несколько человек с кличем «и-эх, взяли!» поставили Клаву на ноги. Она какое-то время постояла на месте, как бы привыкая к новому положению в пространстве, медленно разгибаясь в месте соединения ног с туловищем, а потом вразвалку заковыляла в сторону пивных ларьков.

Хорошенькая дамочка восхищённо смотрела на молоденького милиционера, а он хмурился для строгости, отдавал какие-то команды подчинённым, но всё время косился в сторону белых джинсиков.

Электричка наконец-то пришвартовалась к платформе. Все расселись. Кто-то обсуждал недавнее происшествие, кто-то углубился в свои дела, а напротив моего окна вновь возникло название станции.

Красивое всё-таки название: «Астрово». Воображение сразу рисует августовский вечер, чаепитие на веранде и астры в палисаднике. А вдали утихающий стук колёс скорых поездов, которые везут людей в разные прекрасные города и страны. Ту-ту-у!

– Ту-ту-у! – весело кричит электричка и, как резвый жеребёнок, резко дёргается с места.

– Ну, слава те, Осподи, – вздыхает бабуля с корзинкой, – никак поехали.

Снег

Начальник гаража Дмитрий Александрович очень нервничал, и было из-за чего: подлец Байкин опять не явился в поездку, хотя, гад такой, обещал быть, как штык. И трезвым, как стёклышко.

Рейсов не было целую неделю – стояли морозы, и мужики решили переждать с поездкой: в соседнюю область путь не близкий. Наконец, как часто бывает в наших краях, морозы сменились оттепелью, и пошёл снег…

Снег и сейчас шёл: рыхлые крупные хлопья плавно кружились за окном в каком-то только им ведомом танце, то ускоряясь, то снова замедляясь, да так, что начинало казаться, будто они никуда не падают, а парят в тяжёлом влажном воздухе. Они подлетали к самому стеклу, словно внимательно всматриваясь и вслушиваясь, что происходит по ту сторону, а потом улетали в сторону, и у окна их сменяли новые хлопья. От наблюдения за таким поведением снега мерещилось, что это не он проносится мимо, а мир несётся куда-то в неизвестном направлении. Так бывает, когда смотришь из окна поезда, который стоит на месте, а мимо идёт другой поезд. От этого кружилась голова, и начинало клонить в сон. Хотелось отключить и телефон, и радио, и вообще всё, чтобы завернуться в мягкое одеяло и крепко заснуть. А проснувшись, увидеть яркое весеннее солнце.

– Ох, придётся мне за баранку садиться, – вздохнул вслух начальник и налил себе крепкого кофе. – Нашёл, кому поверить…

В этот момент дверь в каморку начальника распахнулась, и на пороге застыл, нетвёрдо держась на ногах, всклоченный Байкин.

– Саныч, гуд монинг! Вот я и пришёл, – неуверенно сказал новоприбывший.

– Бон жур, мать твою! Мог бы и не приходить, – проворчал Дмитрий Александрович.

– Да я щас всё объясню…

– Сыт по горло твоими объяснениями! Если не можешь слово держать, то и не давай его никому.

– Да говорю же тебе: непредвиденный случай. Со мной такого никогда ещё не было, – Байкин сверлил Саныча глазами.

«Сейчас начнёт сказки рассказывать», – подумал начальник, а вслух сказал:

– Ты бы литературной деятельностью занялся, что ли. А я все твои басни давно наизусть знаю.

Байкин, надо отдать ему должное, был человеком с очень богатой фантазией и умел так преподнести любое событие, что все аж заслушивались. У Дмитрия Александровича не раз чесались руки подписать приказ об увольнении, но он так и не осуществил этот замысел, и сам не знал почему. Сегодня он твёрдо решил уволить Байкина, поэтому изо всех сил старался не смотреть в гипнотизирующую синь его, как казалось на первый взгляд, наивных глаз, в которых постоянно плясали озорные огоньки.

– Сейчас пойдёшь в отдел кадров и заберёшь свои документы: я с инспекторами уже договорился, – сделал серьёзное лицо начальник гаража.

– А это… а как же… кто вместо меня за руль сядет?

– Я сяду.

– Да-а, вот переживёшь потрясение, и никто не поинтересуется даже! Э-хе-хе.

– Да что за потрясение-то?! – не выдержал Дмитрий Александрович. – Летающая тарелка на тебя чуть не упала опять, что ли?

– Не тарелка, – загадочно сказал Байкин и выразительно закатил глаза.

– А что? – настороженно спросил начальник.

Дмитрий Александрович обладал крайне редким качеством для начальника: он умел выслушать любого, за что подчинённые его очень любили и уважали, а вышестоящие начальство укоряло в отсутствии жёсткого руководства. Так он и разрывался, как меж двух огней. То ему хотелось, что называется, «закрутить гайки», и тогда он был готов наказать и уволить любого за малейшее нарушение. То ему становилось не по себе от такого «металлического» отношения к людям. Байкин это знал и думал теперь, чего бы такого придумать в оправдание своего неправедного образа жизни. Придумывать было нечего, поэтому он решил сказать правду.

– Послала меня жена на колонку за водой, – начал он откуда-то издалека, закручивая сюжетную интригу, осторожно присев на краешек стула. – Ну, я и пошёл.