Саведжи - [10]

— Верно. — В такие моменты миссис Ризби желала иметь возможность остановить время, чтобы записать некоторые наблюдения. Вместо этого, она с умным видом кивнула и положила карточки на стол. — Иван, а бывает время, когда ты чувствуешь себя грустно?

Мальчик, раздумывая, спрятал руки под бедра. Он опустил взгляд в пол и сжал губы. Миссис Ризби не могла не заметить, как сосредоточенно он выглядел. Но ожидание его ответа сеяло в ней напряжение.

— Когда люди меня не понимают, — наконец сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Тогда я злюсь... простите, я имел в виду, грущу.

— Понятно. — Миссис Ризби немного сменила позу. Иван не был плохой компанией. Он был вежлив. Умел слушать. Раздумывал над каждым вопросом. Но даже в этом случае что-то в нем она находила тревожным, хоть и напоминала себе не отвлекаться на такие непрофессиональные мысли.

— Как дела дома? — спросила она, надеясь составить целостную картину. — Расскажи о своей семье.

На этот раз Иван не медлил с ответом. К немалому удивлению миссис Ризби, он откинулся на стуле и предоставил ей полное, подробное описание стабильной и благоприятной обстановки дома. К тому времени, как он закончил, прерванный звонком на ланч, у нее сложились определенные выводы. Часто дети из неблагополучных семей выгораживали родителей, притворяясь, что все прекрасно. Казалось, Иван не относился к такой категории. Его рассказ не звучал выдумано или вынужденно, будто он рассказывал ей то, что она хотела услышать. Отсутствовали и какие-либо прогалины и нестыковки в картине, которую он ей описал. Вместо этого мальчик с искренней любовью и восхищением в красках описал каждого члена семьи. Описание распространялось на дедушку Ивана и его сестер, и пускай было понятно, что они с Сашей любят подначивать друг друга, было видно, насколько они близки.

— Могу я теперь идти? — спросил он, внезапно прекратив рассказ, услышав звонок на перемену. Миссис Ризби была удивлена тем, что Иван не хотел продолжить, учитывая весь энтузиазм, с которым он только что рассказывал о лучший каникулах в своей жизни.

— Что ж, я насладилась твоим рассказом о сафари, — сказала она, понукая его продолжать. — Должно быть, было весело наблюдать за дикими животными. Охрана животных — замечательное дело.

На мгновенье Иван показался сбитым с толку, словно она кое-что поняла неверно, но все равно кивнул.

— Мне правда нужно идти, — сказал он, поднимая с пола рюкзак. — Мне следует прийти еще раз?

Миссис Ризби задумалась над этим. Она решила, что в жизни Ивана не было ничего, с чем стоило разобраться. Да, имелись некоторые сложности с сочувствием людям, особенно тем, кто нуждался в помощи или сострадании, но это никак не было связано с обстановкой в его семье. Этот ребенок просто был немного странным. Что не делало его плохим.

— Давай посмотрим, как ты справляешься? — предложила она, когда Иван Саведж поднялся, чтобы уйти. — Моя дверь всегда открыта для тебя.

Покинув кабинет школьного психолога, Иван тут же забыл о разговоре с миссис Ризби. Он даже выключил за собой свет, несмотря на то, что она все еще сидела на диване позади него. Перебросив сумку с одного плеча на другое, Иван прошел по коридору лишь с одной мыслью в голове. После того, как все практически проглотили его последнюю шутку, у него в рукаве было припрятано кое-что новое. Он заказал устройство в интернете и внес небольшие поправки в его работу. Сейчас же мальчик планировал публичное шоу перед классом, чтобы убедиться, что он точно будет в центре внимания.

Направляясь в класс, Иван заметил приближение сестры. Они встретились такими дружелюбными взглядами, какие могли себе позволить, находясь в школе. Только когда он прошел мимо, Саша обернулась через плечо с несколько обеспокоенным взглядом.

— Что он задумал? — пробормотала она своим друзьям. — Мне знаком этот взгляд.

Когда прозвенел звонок на урок, Иван ждал, пока в класс гуськом войдут его одноклассники. Ребята обнаружили его за учительским столом, словно он готовился провести урок. У его ног стояла открытая сумка, а в руках был предмет, которые многие видели в магических шоу.

— Это гильотина для пальцев, — объявил он, когда ученики заняли свои места. — С некоторыми доработками.

— Понеслось, — прошептала одна девочка своей подруге.

Никто не думал, что Иван представляет опасность. Они просто решили, что он немного другой. Он не был популярным, но легко наживал себе врагов. Большинство людей предпочитали держаться чуть поодаль от него. Но в данном случае, однако, Иван завладел вниманием аудитории. Когда никто не откликнулся на его призыв стать добровольцем, он пожал плечами и объявил, что будет выполнять трюк сам.

— А сейчас будет кровь, — сказал он, игнорируя стоны и звук открывающихся учебников. Иван был разочарован, видя, что лишь несколько одноклассников обратили на него внимание. Большинство делало вид, что его просто не существует. Поставив гильотину на стол, он встал лицом к классу и засунул указательный палец в отверстие. — Смотрите внимательно, — объявил он и, потянув за ручку, поднял лезвие. Кинув последний взгляд на класс, откуда на него смотрело теперь немного больше людей, он зажмурился и приготовился опустить клинок. Он задержал дыхание, в уме посчитал до трех, но, услышав голос, приказывающий ему остановиться, снова открыл глаза.