Сатья-Юга, день девятый - [7]
— Что?
— Мировая справедливость. От вас требовалось бы только назвать виновного во всем, что мешает справедливости установиться. Кого или что вы бы назвали?
— Это у вас тесты такие? Понятия не имею.
— А если подумаете?
— Ха. Руку запада.
— Серьезно?
— Нет. Не знаю.
Почему бы и нет? На стандартный вопрос ответил правильно, вел себя доброжелательно, к тому же его жена когда-то имела со мной дело. Правда, я об этом только сейчас узнал. Остается надеяться, что стихи вышли все-таки хорошие. Хотя кого я обманываю — все равно.
— Человек, сын человека, я, Серафим, призываю вас проникнуться любовью к добру…
…Мы начали прислушиваться только после того, как в зале прогрохотал жуткий бас Самаэля:
— Дрозд, отойди!
Каим быстро отодвинулся, разглаживая смятый воротник. Верхняя пуговица у него была вырвана с мясом — демон машинально пытался ослабить ворот. И не так странно было видеть Каима-дрозда задыхающимся, вспотевшим, с истерзанным воротником, как самого Сатану, Самаэля, бегущего к трибуне обвинителя. И когда он грозно навис над трибуной, опираясь на нее, и объявил:
— Я требую следствия! — вот тогда мы поняли, что происходит нечто серьезное. Настольно серьезное, что мы, пожалуй, успели забыть, что нужно делать. Серьезнее, пожалуй, чем сумма всех наших бесчисленных дел последнего тысячелетия. Может быть, двух или трех тысячелетий.
Заблудшая душа нетвердой походкой удалилась под конвоем двух ангелов. Варахиил хлопал крыльями и жестикулировал так, словно собирался сам себе создать воздушный поток. Он уже знал, что войдет в историю. И все мы знали, что войдем в историю, хотя главное-то мы прослушали: какую ошибку заметил защитник в деле несчастного паренька, к чему придрался, как доказал это самому истцу.
Он мог остановиться на этом. Его носили бы на руках. Но он стал еще что-то кричать высоким от усталости голосом, и вдруг отовсюду грянуло (и мы засветились и встали, и я расправил шесть крыльев своих, и шарахнулось темное, бесформенное, испуганное — то, что было у противоположной стены):
— Варахиил, — и Варахиил замер. — Не волнуйся, — сказал шеф. — Продолжай.
…-проникнуться любовью к добру, постигнуть… — я сообразил, что произносить это вслух не обязательно. И продолжил посвящение уже напрямую: «…знание, данное мне…»
Таксист попался на удивление крепкий. Он даже руль не выпустил. Обычно люди все-таки по-другому реагируют на свалившееся к ним знание о мирах с полным набором галактик, о нашей небесной конторе, о…
А он просто обернулся ко мне:
— Интересно, Серафим. Значит, правильно Таня моя молилась?
— Правильно, — сказал я. — Но молитвы не по моей части. По моей части вдохновение. А теперь еще и расследование.
— Зачем ты мне это все… дал?
— Идет следствие, — сказал я. — Следствие по делу Самаэля. Аримана. Я предлагаю тебе стать свидетелем обвинения, — сказал я. — Ты можешь отказаться. Тогда ты забудешь о нашем разговоре. Ты можешь согласиться. Тогда ты сначала расскажешь о той гадости, что происходит вокруг. А потом забудешь о нашем разговоре. И да, если хочешь, я могу тебя исцелить.
— Я не болею, — нахохлившись, вздохнул он. — Хотя, давай. Ячмень на глазу мне исцели. Я согласен стать свидетелем обвинения.
В детском саду я влюбилась. Без памяти. Его звали Гриша, он учился в первом классе, а по вечерам забирал из садика некрасивую белобрысую Люську. Люська косолапила и, когда мы играли в трамвай, всегда хотела быть кондуктором. Я страшно ей завидовала, что у нее есть такой шикарный брат. В глубине души я даже надеялась, что Гриша однажды заметит меня и заберет вместо Люськи. Он приходил обычно за полчаса до того, как папа забирал меня. Брал сестру за руку и бубнил что-то вроде «пошли, дармоед». Это было его любимое слово «дармоед». Оно не изменялось по родам, что было особенно восхитительно. Он, она, оно — дармоед. Я этого не понимала, но чувствовала. Прекрасное взрослое слово. Сейчас я думаю, что так называли дома его самого.
Иногда папа приходил пораньше и забирал меня до того, как я видела Гришу. Я старалась не плакать. Любовь была чем-то особенным, о ней нельзя было плакать для всех. Можно было плакать для мамы — очень редко, для Женечки — моей подружки… и для уродины Люськи. Все-таки это был ее брат. Ей можно было иногда поплакать о том, как я люблю Гришу.
Я знала о нем все.
Гриша хотел стать военным моряком, получал пятерки по пению и тройки по арифметике. Он умел писать, но путал «ш» и «щ». Я тоже их путала, но я-то была в подготовишках, а Гриша учился в школе. И у него был друг Борька. Вроде бы, лучший.
Это все мне великодушно рассказала Люська. Я дала ей побыть кондуктором, хотя очередь вообще-то была моя, а она мне за это рассказывала о Грише.
Как сделать так, чтобы Гриша меня заметил, я начала догадываться в декабре. Тогда стало ясно, что у меня будет к утреннику самый лучший костюм: из настоящего театра. Мне готовили костюм Золушки. То есть «готовили», конечно, громко сказано. Мама раздобыла в своей костюмерной детское платье и одолжила у кого-то из коллег по цеху бутафорскую тыкву.
План был прост: одеться неотразимо и потрясти Гришу своей внешностью. Гриша должен был прийти за Люськой раньше, чем папа за мной. Он увидел бы меня-Золушку… а что предполагалось дальше, я не придумала. Виделось что-то сказочное: мы с Гришей танцуем странный, мной самой сочиненный танец, мы с Гришей держимся за руки — как в хороводе, но в хороводе меня обычно держали за руку неинтересные мальчики.
Это — исторический роман, приключенческий роман, роман-пародия, остросюжетный детектив, биография, альтернативная история, вестерн, немного поэзии… Это — не вариация на тему «что могло бы быть», но грустная и ироничная констатация: «скоро будет казаться, что так и было». Короче: это роман обо всём, кроме Пушкина. А то, что Пушкин в этой книге оказался главным действующим лицом, не имеет никакого значения. Короче, это продолжение приключений тайного агента Коллегии Иностранных Дел А. Пушкина на юге империи.
Александр Пушкин — молодой поэт, разрывающийся между службой и зовом сердца? Да. Александр Пушкин — секретный агент на службе Его Величества — под видом ссыльного отправляется на юг, где орудует турецкий шпион экстра-класса? Почему бы и нет. Это — современная история со старыми знакомыми и изрядной долей пародии на то, во что они превращаются в нашем сознании. При всём при этом — все совпадения с реальными людьми и событиями автор считает случайными и просит читателя по возможности поступать так же.
Озерный край, 1905 год… Писательница Беатрикс Поттер (в будущем — классик детской литературы XX века) покупает ферму в сельской Англии. Деревенские жители относятся к ней с подозрительностью: что эта столичная штучка может понимать в нашей жизни? Но когда в деревне Сорей происходят странные и зловещие события, именно Поттер начинает их расследовать. И кто лучше поможет в этом сказочнице, чем герои ее книг — разумные и смышленые животные и зверюшки?Детектив превращается в сказку, а сказка оборачивается реальным торжеством справедливости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В мирном и спокойном постапокалиптическом обществе всеобщего благоденствия происходит странное убийство. Ведущий расследование инспектор выходит на след тайного общества, которое явно готовит захват власти в давно не знающем потрясений мире... .
Команда пиратского корабля взбунтовалась и попыталась утопить своего капитана, но его спас таинственный дух. С тех пор над потомками пирата, обитающими в старинном особняке, тяготеет проклятие — в каждом поколении одного из наследников начинает преследовать зловещий призрак. И вот однажды в загадочный дом приезжает девушка.
События происходят в Европе XXI века. Виктория Морреаф, женщина, чья жизнь насчитывает семь столетий, ищет наследника, который сможет удержать власть и сразиться с её могущественными противниками. А между тем Лондон подвергается атаке загадочных сектантов: кто-то сеет хаос не только среди народа, но и в правительстве. Убийство соратницы, смелой журналистки вынуждает Викторию начать расследование, в ходе которого она понимает: с ней ведут беспощадную игру. Читатель познакомится с миром алхимиков, построивших собственные империи, и юношей, возжелавшим стать богом на земле.
Доброго времени суток, друзья! На свет появилась третья книга детективных историй про Алекса Фитцджеральда. Как поговаривали великие: «Самая важная битва — битва с самим собой». На месте преступления отряд полиции Нью-Йорка рядом с расчлененным трупом обнаруживает человека с ножом. Его окровавленные руки говорят, о том, что он причастен к этому делу, а бешено бегающие глаза твердят о невменяемости убийцы. Задержанным оказывается Алекс Фитцжеральд. Детектив, посвятивший свою жизнь установлению закона и порядка в городе «большого яблока», не намерен сдаваться.