Сатана в Горае. Повесть о былых временах - [8]
— Евреи, я принес вам добрую весть! Из святого города Иерусалима!..
Весь Горай тут же узнал о необычном госте. Народ кинулся в синагогу, началась давка, парни и девушки забирались на столы, чтобы лучше видеть. Наконец толпа затихла, навострив уши. Пришелец заговорил дрожащим голосом, будто его душили слезы.
— Евреи, — начал он, — я только что приехал из нашей Святой Земли… Мои братья послали меня, чтобы я сообщил вам: великий змей, обитающий в водах Нила, подчинился Саббатаю-Цви, Мессии, нашему царю… Скоро он раскроется и наденет корону султана… Евреи с реки Самбатион уже готовы к войне Гога и Магога… С неба спускается лев, на нем уздечка — скорпион о семи головах, огонь вырывается из его ноздрей. Мессия въедет на нем в Иерусалим… Мужайтесь, люди, готовьтесь!.. Благо тому, кто это увидит!..
В синагоге стало тихо. Было слышно, как единственная муха жужжит и бьется о стекло. Женщины ломали руки, всхлипывали, будто не зная, плакать или смеяться. Евреи стояли, открыв рты, вытаращив глаза. Но вот толпа зашевелилась, поднялся шум, как на молитве в Рош а-шана, когда начинают трубить в рог. Посланник смотрел по сторонам горящими черными глазами, словно кого-то искал.
— Великие чудеса творятся в Иерусалиме… Огненный столп поднялся от земли до неба… А на нем черными буквами написаны имена Всевышнего и Саббатая-Цви… Прорицательницы видели на голове Саббатая-Цви корону царя Давида. Горе тем, кто не верит! Они уже на пороге ада…
— По-мо-ги-и-и-те! — раздался внезапно крик, будто кого-то придавили. Толпа вздрогнула. Кричал хромой Мордхе-Йосеф, каббалист, постоянно постящийся, вспыльчивый и злой человек с огненно-рыжими волосами и густыми, как щетка, бровями. На молитве он бился головой о стену, бывало, падал на пол, как делали в старину, и рыдал во весь голос. Мордхе-Йосеф произносил речи над умершими, накануне Йом-Кипура истязал себя в синагоге. Когда он впадал в ярость, мог ударить не только молодого, но и старика, и все боялись с ним связываться. Сейчас, коренастый, неуклюжий, с растрепанными пейсами и зелеными глазами, он пытался вскарабкаться на стол, испуская сдавленные вопли. Несколько человек подняли его и поставили на ноги. Реб Мордхе-Йосеф стукнул костылем. Его засаленный кафтан был расстегнут, рыжие патлы развевались, как на ветру. Он хрипло, с воодушевлением заговорил:
— Люди, что ж вы молчите? Идет избавление!.. Мы спасены!..
Вдруг он хлопнул себя по лбу и пустился в пляс. Стучал дубовый костыль, заплетались кривые ноги в тяжелых сапогах. Хватая ртом воздух, он все выкрикивал одно и то же слово, которое никто не мог разобрать. Посланник смотрел на него во все глаза. А реб Мордхе-Йосеф плясал, полы кафтана трепались в воздухе, талес раздувался. Он поднял лицо к потолку, так что ермолка чудом держалась на голове, вытянул в стороны руки со скрюченными пальцами, будто что-то ловил. Женщины завизжали, кто-то попытался его схватить. В тот же миг раздался глухой стук: реб Мордхе-Йосеф всей тяжестью рухнул на пол и затих. Синагога качнулась вместе с народом, вместе с запотевшими стенами. Кто-то крикнул:
— На помощь! Он без сознания!
Глава 6
РЕБ МОРДХЕ-ЙОСЕФ
По вечерам реб Бинуш обычно молился дома. Как только он услышал, что произошло, он тотчас отправился в синагогу. Но там уже никого не было, после речи посланника все быстро, как после поста, разошлись по домам, чтобы скорей передать родным радостное известие. Некоторые отправились с посланником на постоялый двор, другие отнесли домой реб Мордхе-Йосефа. Там его долго растирали снегом, кололи булавками, щипали, пока он не пришел в себя. Он полулежал на ветхой кровати, его поддерживали под руки, а он с рыданиями в голосе рассказывал, что, пока он был в забытьи, Саббатай-Цви явился к нему и воззвал: «Вставай, Мордхе-Йосеф бен Ханина, потомок священников! Ты еще будешь приносить жертвы в Храме!» В тесный домишко с земляным полом набилось несколько десятков мужчин и женщин. Свечи не нашлось, и старая жена Мордхе-Йосефа зажгла на треножнике несколько сухих веток. Они трещали, постреливали искрами, в красном свете тени танцевали на неровных известковых стенах, прыгали по низким балкам, положенным вдоль и поперек. В углу на куче тряпья сидела единственная дочь Мордхе-Йосефа, слабоумное, уродливое существо с телячьими глазами. В отблесках пламени мокрая борода Мордхе-Йосефа сверкала, как расплавленное золото, зеленые глаза светились, как у волка. Он прорицал, словно умирающий, который в последний раз обращается к своим близким:
— Яркий свет прольется на землю!.. В тысячи раз ярче солнечного!.. Злодеи и насмешники ослепнут, только избранные спасутся…
Реб Бинуш не спал всю ночь.
Ставни в его комнате были заколочены, в двух гнутых латунных подсвечниках горели толстые свечи. Реб Бинуш тяжелыми шагами ходил из угла в угол, иногда останавливался, прислушивался к шороху за стеной. Ветер пытался сорвать крышу, стонал, как человек. Деревья потрескивали от мороза, протяжно выли собаки. На секунду звуки затихали, потом все начиналось опять. Реб Бинуш вытаскивал из шкафа одну книгу за другой, смотрел, листал, искал признаки того, что должен прийти Мессия. И хмурил от досады высокий лоб, потому что одна фраза опровергала другую, в разных книгах сообщались разные приметы. Время от времени раввин садился за стол, с силой прижимал ко лбу холодный ключ, чтобы прогнать сон, но все же через минуту начинал похрапывать. Он тут же вскакивал с багровым отпечатком между глаз. Снова шагал по комнате, натыкаясь на мебель, и две его тени метались по потолку, скользили по стенам, будто боролись друг с другом. Хотя печь была жарко натоплена, в доме тянуло холодом. Когда поутру служка Гринем пришел подбросить дров, реб Бинуш посмотрел на него так, словно не узнал сразу, и приказал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном, — вспоминал Исаак Башевис Зингер в одном интервью. — Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же».«Мешуга» — это своеобразное продолжение, возможно, самого знаменитого романа Башевиса Зингера «Шоша». Герой стал старше, но вопросы невинности, любви и раскаяния волнуют его, как и в юности. Ясный слог и глубокие метафизические корни этой прозы роднят Зингера с такими великими модернистами, как Борхес и Кафка.
Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.
Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.
Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.
Роман "Шоша" впервые был опубликован на идиш в 1974 г. в газете Jewish Daily Forward. Первое книжное издание вышло в 1978 на английском. На русском языке "Шоша" (в прекрасном переводе Нины Брумберг) впервые увидела свет в 1991 году — именно с этого произведения началось знакомство с Зингером русскоязычного читателя.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.