Сатана в Горае. Повесть о былых временах - [7]

Шрифт
Интервал

Теперь Горай обеднел. Лучших, крепких хозяев перебили, осталась только молодежь да женщины. Хотя в стране и установился какой-то порядок, страх не проходил. Хуже всего было то, что именно сейчас, когда надо было держаться вместе, каждый шел своим путем, не желая поддерживать других. Сколько реб Бинуш ни собирал народ в синагоге, люди дремали или смотрели в потолок. Ничего не получается, никому ничего не надо, даже слова не с кем сказать. Конечно, у реб Бинуша были сыновья, но сейчас он ненавидел их больше, чем когда бы то ни было. Ойзер, пустая голова, целыми днями торчит на кухне оборванный, грязный. Играет с детьми в волка и козу или препирается с матерью, почему она не дает ему поесть того, что он любит. Лейви с женой, злые на весь мир, сидят запершись в своей темной комнате, и кажется, что они, как два огромных паука, плетут ядовитую паутину, чтобы кого-нибудь поймать и высосать кровь…

Глава 5

НЕОБЫЧНЫЕ ГОСТИ

Слухи о том, что времена Мессии приближаются, понемногу пробудили затерянное среди гор местечко.

Некая женщина, уже несколько лет ездившая по стране в поисках пропавшего мужа, рассказала, что вся Польша говорит об избавлении. В пустынях Святой Земли стали расти деревья, приносящие чудесные плоды, в ее соленом море вдруг появились золотые рыбы. Странница ходила из дома в дом. Ее лицо было морщинистым, как капустный лист, но на нем блестели молодые черные глаза. Атласные ленты пламенели на высоком чепце, позвякивали длинные серьги в ушах. Без устали разносила она утешительные вести. В каждом доме пробовала варенье, которое наварили за лето расторопные хозяйки, громко сморкалась, широким шелковым рукавом вытирала слезы, блестевшие на ее увядших щеках и падавшие на широкополую бархатную шубу. От женщины пахло пряниками и весельем, дальними еврейскими городами и добрыми известиями. О Стране Израиля она рассказывала так, будто только что оттуда вернулась, говорила, что Святая Земля, еще недавно тесная, узкая, как ссохшаяся шкура оленя, с каждым днем становится все больше, все просторней. Мечети проваливаются сквозь землю, и турки бегут оттуда или принимают еврейскую веру, пока не поздно. Даже польские паны стали оказывать милость евреям, засыпать их подарками, ведь они тоже слышали, что сыновья Израиля скоро возвысятся над всеми народами. Женщины толпой ходили за странницей, не уставая расспрашивать ее, и она отвечала, вставляя словечки на святом языке, как мужчина. Она молилась в синагоге во весь голос, и стали даже поговаривать, что она носит талес. Богачи давали ей золотые монеты, и она аккуратно, не спеша завязывала их в платок, будто собирала деньги не для себя, а для кого-то другого. Когда реб Бинуш узнал о ней, он послал служку, чтобы тот привел женщину к нему, но было слишком поздно: она уже сидела в санях, готовая к отъезду. Ее укутали платками, укрыли ноги соломой. Дали в дорогу пирога и кувшинчик вишневой наливки. Ее длинный, горбатый нос покраснел от мороза и благочестия. Женщина сказала:

— Передайте раввину, что мы с ним, даст Бог, встретимся на Святой Земле… У ворот Храма…

Странник, который из года в год появлялся в Горае еще до резни, поведал, что на Волыни евреи от радости танцуют на улицах. Домов больше никто не покупает, а шубы и тулупы повыбрасывали, ведь в Стране Израиля всегда тепло. Свадьбы откладывают, чтобы сыграть их в Иерусалиме. В Нароле все учат Иерусалимский Талмуд, а в Модлибожице один богач раздал беднякам все свое добро.

Еще один пришелец, который не ел мяса, не пил вина, спал на голой скамье и босиком ходил из города в город, рассказал, что в Малой Польше объявился пророк по имени Нехемья. Он одевается в рубище, а когда пророчествует, падает ниц, и никто не может выдержать его голос. Он предсказывает, что скоро евреи соберутся со всех концов света и начнется воскресение мертвых. Величайшие раввины и мудрецы верят ему и относятся к нему с почтением.

Но самый большой переполох произвел в Горае сборщик пожертвований, сефардский еврей.

Это было в середине зимы, вечером. За день ветер намел на улицах высокие синеватые сугробы, как в поле. Вороны прыгали на коротких лапах, клевали замерзшую кошку, негромко каркали, взлетали, хлопая крыльями, снова садились. На кое-где уцелевших оконных стеклах выросли морозные деревья, кривые, будто поломанные бурей. Над низкими крышами вросших в землю домов поднимался белый как молоко дымок, вился, буравил небо. Голубые и зеленоватые звезды сверкали, легко подрагивая в бесконечном пространстве. В перламутровых кольцах, переливавшихся всеми цветами радуги, желтела луна, словно глаз, который сверху наблюдает за миром. Евреи спешили на молитву. Вдруг послышался звон колокольчика, и на площадь выехали широкие сани. Из саней вылез человек с заиндевевшей бородой и длинными пейсами. На нем была красная феска и шуба с хвостиками. Черными блестящими глазами он посмотрел по сторонам и спросил:

— Где тут синагога?

Когда он вошел, дневная молитва закончилась, собирались читать вечернюю. Он остановился у порога, стянул меховые сапоги и остался босиком. Затем снял шубу, под ней оказался длинный кафтан с черными полосами. Пришелец был подпоясан белым шелковым кушаком с кистями. Он долго омывал руки и ноги из медной кружки, молился на арамейском языке. Потом спокойно поднялся на биму


Еще от автора Исаак Башевис-Зингер
Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мешуга

«Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном, — вспоминал Исаак Башевис Зингер в одном интервью. — Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же».«Мешуга» — это своеобразное продолжение, возможно, самого знаменитого романа Башевиса Зингера «Шоша». Герой стал старше, но вопросы невинности, любви и раскаяния волнуют его, как и в юности. Ясный слог и глубокие метафизические корни этой прозы роднят Зингера с такими великими модернистами, как Борхес и Кафка.


Последняя любовь

Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.


Корона из перьев

Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.


Поместье. Книга II

Роман нобелевского лауреата Исаака Башевиса Зингера (1904–1991) «Поместье» печатался на идише в нью-йоркской газете «Форвертс» с 1953 по 1955 год. Действие романа происходит в Польше и охватывает несколько десятков лет второй половины XIX века. После восстания 1863 года прошли десятилетия, герои романа постарели, сменяются поколения, и у нового поколения — новые жизненные ценности и устремления. Среди евреев нет прежнего единства. Кто-то любой ценой пытается добиться благополучия, кого-то тревожит судьба своего народа, а кто-то перенимает революционные идеи и готов жертвовать собой и другими, бросаясь в борьбу за неясно понимаемое светлое будущее человечества.


Враги. История любви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Наезды

«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».


Возвращение в эмиграцию. Книга 1

Роман посвящен судьбе семьи царского генерала Дмитрия Вороновского, эмигрировавшего в 1920 году во Францию. После Второй мировой войны герои романа возвращаются в Советский Союз, где испытывают гонения как потомки эмигрантов первой волны.В первой книге романа действие происходит во Франции. Автор описывает некоторые исторические события, непосредственными участниками которых оказались герои книги. Прототипами для них послужили многие известные личности: Татьяна Яковлева, Мать Мария (в миру Елизавета Скобцова), Николай Бердяев и др.


Покушение Фиески на Людовика-Филиппа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

Настоящая княжна Тараканова никогда не претендовала на трон и скрывала свое царское происхождения. Та особа, что в начале 1770-х гг. колесила по Европе, выдавая себя за наследницу престола «принцессу Всероссийскую», была авантюристкой и самозванкой, присвоившей чужое имя. Это она работала на иезуитов, поляков и турок, интриговавших против России; это ее изловил Алексей Орлов и доставил в Петербург, где лжекняжна умерла от туберкулеза в Петропавловской крепости. А настоящая Тараканова, незаконнорожденная дочь императрицы Елизаветы, отказалась участвовать в кознях врагов и приняла монашеский постриг под именем Досифеи…Читайте первый исторический роман об этой самоотверженной женщине, которая добровольно отреклась от трона, пожертвовав за Россию не только жизнью, но и любовью, и женским счастьем!


Собрание сочинений. Т. 5. Странствующий подмастерье.  Маркиз де Вильмер

Герой «Странствующего подмастерья» — ремесленник, представитель всех неимущих тружеников. В романе делается попытка найти способы устранения несправедливости, когда тяжелый подневольный труд убивает талант и творческое начало в людях. В «Маркизе де Вильмере» изображаются обитатели аристократического Сен-Жерменского предместья.


Тернистый путь

Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.


Пятый угол

Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».


Третья мировая Баси Соломоновны

В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.


Русский роман

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Свежо предание

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.