Саркома - [10]

— Да или нет? — повторила Маргарита Евгеньевна и, не дождавшись ответа, продолжила. —

Нечего возразить, значит, да. Молва не обманула. Вот до чего довели твои романы с чужими

женами. Неужели тебе недостаточно моей любви и нежности?

— Нет у меня на стороне никаких романов. Это клевета, сплетни злопыхателей и завистников, —

возразил он.

— Захотелось молодого знойного тела, горячей крови, разнообразия для остроты ощущений. За

все, в том числе и за прелюбодеяния, платить надо.

— Рита, не накручивай, мне и без того не по себе. Тяжело и муторно.

— В поселке ползут слухи, что тебя искалечил Калач, приревновал к Ларисе Юрьевне?

— Чушь собачья.

— Я тебя изучила, ты всегда так отвечаешь, когда правда колит глаза. Неизвестно, как бы повел

себя, если бы ко мне кто-то подбил клинья? — вздохнула Маргарита. — В каждом мужчине, как

впрочем и в женщине, таится первобытное, дикое чувство ревности. Надо держать ее на цепи.

— Во всяком случае, я бы не стал распускать руки. Наказал бы соперника по партийной линии,

завел бы персональное дело.

— У Калача таких полномочий нет, он и сорвался.

—Рита, я тебя не узнаю. Ты что же его оправдываешь? — оторвал Слипчук голову от подушки.

— Не оправдываю, но все же он постоял за честь своей жены, а это приятно каждой женщине.

Прежде за любимых, как Пушкин, стрелялись на дуэлях.

— За какую честь? Если бы я с Ларисой переспал, тогда другое дело, а то ведь и близко этого не

было, — искренне возмутился Александр Петрович.

—Похоже, ты очень огорчен, что не было?

— Не веришь?

—Значит, так тепло и нежно Лариса, а почему не официально Лариса Юрьевна?

— Не придирайся к словам.

—Ладно, сейчас не та ситуация, когда надо выяснять отношения. Поправишься, встанешь на ноги, тогда и поговорим, — снисходительно сказала она.

—Да, душевно поговорим, — согласился он.

— Александр, как ты себя чувствуешь? — Слипчук уловил в голосе жены нотки жалости и

сострадания. Маргарита положила теплую ладонь на кисть его левой руки.

— Терпимо, сносно. Видишь, даже улыбаюсь, не утратил чувства юмора, — он изобразил на лице

нечто похожее на вымученную улыбку.

— Я боюсь, что не случилось заражение, не развилась гангрена и обошлось без ампутации ноги

или руки. Потребуй, чтобы тебя вертолетом отправили в Симферополь в спецбольницу для

лечения совпартработников

— У страха глаза велики, — напомнил Слипчук поговорку. — Откуда этой гангрене взяться. Я

уверен, все будет хорошо

— Если тебя избил Калач, то я прокляну его и весь его род, — решительно с лихорадочным

блеском глаз заявила Маргарита.

— Не смеши. У тебя, что такие сказочные способности?

— Не у меня, а у бабки Аграфены. Она обладает черной магией. Умеет наслать проклятие, порчу, сглаз. Знает особый ритуал погребения для тех, кто пока еще живой.

— Так эту Аграфену следует привлечь к уголовной ответственности. Как ее фамилия, где живет?

— заметно взбодрился Александр Петрович. — Ты же понимаешь, что эти разного пошиба

шарлатаны, религиозные сектанты, фанатики подрывают устои нашего государства, сеют смуту и

панику в обществе. Поди, не забыла, что религия опиум для народа?

— Не забыла. Успокойся, Аграфена наводит порчу на подлых людей, а праведников не трогает.

После ее магических ритуалов и заклинаний, одни погибают в ДТП, сгорают на пожарах, тонут в

воде, другие умирают от неизлечимых болезней, третьи — сами лезут в петлю, принимают яд. Ее

руками Господь очищает землю, общество от скверны.

— Не знал, что ты такая суеверная, мнительная, — удивился он. — Может и на меня кто-то наслал

порчу посредством нападения?

— Александр, не шути так, не притягивай к себе негатив, большую беду, — строго предостерегла

жена. — Ты ведь далеко не праведник, грехи в церкви не замаливаешь, поэтому твоя аура очень

тонка и уязвима.

— Мистика, чертовщина, — усмехнулся супруг. — Не смеши людей, а то ведь решат, что жена

второго секретаря свихнулась, навострила лыжи в монастырь. И от Аграфены и других аферистов

и шизофреников держись подальше.

— Она действительно обладает магией, передалось ей по наследству. Уже нескольких человек

спровадила на тот свет.

— Рита, я сам найду средства и способ, чтобы отомстить своему обидчику. Он плохо кончит, —

невольно признался Слипчук.

— Значит, версию о ДТП ты придумал, — поймала она его на слове.

— Почему ты пришла в темном, чуть ли не траурном платье и шарфике? — неожиданно спросил

он, решив сбить ее с мысли. — Я еще долго не собираюсь умирать. В самом расцвете физических

и душевных сил.

— Что же мне в бальном платье приходить, когда ты в таком состоянии? — возразила она.

Дверь отворилась, послышался голос дежурного врача:

— Маргарита Евгеньевна, время давно истекло. Прошло тринадцать минут. Это максимум.

— Я знаю, — ответила Слипчук и, наклонившись к мужу, спросила. — Саша, что тебе принести из

еды, чтобы быстрее пошел на поправку?

— Спасибо, родная.Придумай сама, ты у меня умница, — тихо отозвался он.

— Завтра я тебя навещу, выздоравливай, до встречи, — она наклонилась и поцеловала его в

горячую щеку. Следом за врачом покинула палату. «Дай Бог, чтобы все обошлось и он встал на

ноги, — умоляла Маргарита. — Тогда отпадет необходимость обращаться к Аграфене. Если же