На секунду вагончик остановился, и она увидела Людо и сэра Дидимуса, мирно пьющими чай на залитой ярким солнечным светом лужайке, в уютной беседке из одуряющее пахнущей глицинии. Вокруг них летали и пищали феи, собирая пыльцу. Причем чашка Людо была изящной фарфоровой и расписанной пастушками и пастушками, а сэр Дидимус пил из стеклянного стакана в металлической подставке со странными буквами «РЖД».
Сара пригрозила им пальцем.
— Чего это она? — спросил сэр Дидимус у Людо.
— Мы… ыы… — Людо от расстройства чуть не расплескал чай.
— Хогл, как всегда, перебарщивает! У бедняжки Сары и так с головой не все в порядке. Разве ей можно было такое предлагать? — сэр Дидимус возмущенно покачал головой.
— Сара! — морда Людо выражала крайнюю обеспокоенность.
— Ты действительно считаешь, что Сара должна дойти до Замка Короля гоблинов? Бедный, наивный Людо! Король этого не допустит. Вот посмотри — ее уже засасывает мертвая петля времени, она останется в этом поезде навсегда!
— Ы-ы-ы!
— Ладно, посмотрим, что можно сделать. Но учти, я предупреждал — это добром не кончится!
* * *
— Ваш билетик!
Сара словно очнулась, увидев мелкого гоблина в железнодорожной фуражке.
— Кто в метро спрашивает билетики? — возмутилась она, но сама похолодела от иррационального страха: конечно, билетика на этот адский поезд у нее не было, но Сара попыталась поспорить: — Раз вошла, значит билетик был!
Гоблин расхохотался:
— Отплата при выходе. Нет билета и выхода нет!
— Что за чушь? — возмутилась Сара. — А если я хочу сойти?
— Мало ли вас тут таких, — гоблин небрежно махнул в сторону снующей толпы, казалось, еще быстрее и быстрее бегающих из вагона в вагон, — все думают, что в любой момент можно сойти!
Сара только сейчас обратила внимание, что люди в вагончике приобретают все более изнуренный, замученный вид: теряют краски и на ее глазах становятся серыми бесплотными тенями! Но они по-прежнему продолжали хаотично и бестолково метаться из вагона в вагон, то ли ища выход, то ли в забытье, безо всякого смысла.
— А-а-а! — закричала Сара.
— Я здесь, здесь. Вот ее проездной, — в вагон зашел Джарет и с легкостью отлепил Сару от облюбованного поручня, с которым она, кажется, уже срослась.
— Джарет! — воскликнула Сара, глаза ее блестели от слез. — Я бы никогда не стала наркоманкой или алкоголичкой — у меня семья! Никогда, веришь мне?
Джарет ласково вытер слезы и, приобняв за плечи, вывел из вагона:
— Конечно, Сара, я тебе верю. Ты бы так не поступила с Тоби. Ты ведь любишь Тоби, Сара?
Сара кивнула, но какое-то нехорошее предчувствие как тучка набежало и сдавило виски.
— Я очень, очень люблю Тоби, Джарет! — заверила она.
— Тихо, тихо, — тот улыбнулся Саре, и ей стало легче. Они сели на каменную скамью, у стены Лабиринта. Где-то журчал водопад и шумел лес.
Джарет посмотрел на Сару и хмыкнул:
— Как же жизнь тебя потрепала, бедная, бедная Сара.
И Сара тотчас устыдилась своей неаккуратной прически и мятой одежды. Она спрятала руки: на одной из них ноготь был сильно короче — пал в неравной схватке с диким виноградом, давно пытавшимся сожрать крыльцо. Но Джарет поймал беглянку и поцеловал запястье, неотрывно глядя Саре в глаза — та не знала, куда деться от смущения: вряд ли могла припомнить, когда кто-то ей руки целовал, а у Джарета это получилось с вышибанием всех Сариных мозгов: блеснули его глаза, приобнажились клычки, — и от всего этого голова пошла кругом.
— Тебе не пройти Лабиринт, как бы ты не старалась, — ласковым и понимающим голосом сказал он. — Не проще ли повернуть назад, пока не поздно. Что ты теряешь? Тоби и Мэри ждут еще одного ребенка, они забудут о Тоби-младшем и оставят тебя в покое навсегда!
Эти слова словно выбили из Сары весь воздух. На секунду очарование Джаретом отпустило ее.
— Я не хочу, чтобы меня оставляли в покое! Я рада, что хоть кому-то нужна.
И не кому-то, а самым дорогим для меня людям! — сказала она, забрав руку.
— А что значу для тебя я, Сара? — спросил Король гоблинов.
У Сары на языке вертелась фраза, что все остальное безраздельно принадлежит только ему, но тут ее стошнило каким-то маленьким созданием. Создание выругалось и юркнуло в ближайшие кусты.
— Я ни за что не уеду отсюда без Тоби, — зло сказала она: шуточка Лабиринта не пришлась ей по вкусу. — Тебе не получиться меня обмануть!
— Как грубо, — посетовал Джарет. — Я тебя никогда не обманывал, а вот Тоби — большой врун.
Сара похолодела, больше всего на свете она боялась, что Тоби не будет ее любить. Ведь она часто заставляла его делать вещи, которые ему не нравились: есть суп и овощи, делать уроки, и даже выгнала его друга, который подбил Тоби стянуть шоколадки из супермаркета. Как Тоби сердился — он дружил с этим мальчиком с яслей!
— Хочешь знать, что Тоби-старший о тебе думает? Они часто обсуждают тебя с Мэри.
«Твоя бедная сестра совсем сошла с ума, ты видел, что у нее творится на кухне: все чашки с таким черным налетом, как будто бы из них пили не чай, а смолу. Ты никогда не замечал, что она, вместо того, чтобы помыть, складывает грязную посуду в холодильник? Неудивительно, что она до сих пор не замужем!», — интонации Мэри чудесно удались.
