Санта–Барбара II. Книга 3 - [17]

Круз подошел к ней со спины, нагнулся и поцеловал, она обняла его и прижалась лицом к его груди.

— Круз, мне очень неспокойно.

— Ты волнуешься за Брэндона?

— Да.

— И я тоже.

Ночь полнилась неясными звуками и запахами. Ветер налетал с океана, принося с собою прохладу, запах морской воды. В этом уютном и спокойном мире, казалось, невозможно быть несчастным. Но многих людей ждали испытания, о которых они и не подозревали.

Ведь счастье очень хрупкая вещь, достаточно одного неловкого прикосновения и оно разлетится на мелкие осколки. А клея, чтобы их соединить, еще не придумали. Единственный клей — время, но после него остаются рубцы.

А над счастьем Круза и Сантаны нависло испытание.

Круз, как и обещал Сантане, отвез Брэндона в школу. Но тот словно бы и не заметил разницы. Он вел себя так, будто Круз каждый день подвозил его, он даже не похвалился перед ребятами и, более того, попросил, чтобы Круз скорее уехал.

Сантана занялась сначала хозяйством, но поняла, ничего путного у нее не получится — все валилось из рук — Брэндон не шел из головы. Чтобы избавиться от гнетущих мыслей, она пошла в землячество.

Сантана звала и Круза, но тот отказался.

— Я не могу сейчас пойти туда, — сказал он Сантане. — Все из‑за последней облавы. Я выполняю свои обязанности, служу закону, а многие из наших считают меня предателем. Я ведь ловлю нелегальных рабочих.

— Но все в городе знают, ты честный полицейский.

— Из‑за этого на меня и злятся.

Сантана подошла к мужу, поцеловала его в щеку и вышла из дому.

Круз остался один, он без конца смотрел на часы, не настало ли уже время забирать Брэндона из школы. Но стрелки, казалось, прилипли к циферблату и почти не двигались. Тогда Круз решил: если не смотреть так часто на часы, то время пойдет быстрее. Он оттягивал этот момент как можно дольше, а когда все‑таки взглянул, то понял, прошло всего лишь пять минут.

Круз всегда недолюбливал часы. Ему всегда казалось, что часы его обманывают, издеваются, иногда даже идут в обратную сторону. С самого детства он не полюбил часы на башнях своего родного городка. На ней были три циферблата и все показывали разное время.

С одной стороны, это было удобно, когда нужно было оправдаться за опоздание в школу, но с другой стороны, невозможно было узнать точное время.

Наконец, Круз понял, нужно найти какое‑нибудь занятие, не зависящее от него, например, смотреть телевизор или слушать музыку. Тогда он сам втянется во время и оно потечет быстрее.

Круз надел наушники и включил магнитофон. Полилась жаркая мексиканская музыка. Это была одна из кассет Сантаны, принесенная ею из культурного центра. Круз давно внимательно не слушал музыку, она всегда существовала для него фоном, когда он обедал в «Ориент Экспресс» или, когда включал за ужином радиоприемник.

А сейчас он полностью отдался во власть музыки, она уносила его далеко, в родные края, в даль детства. Круз почувствовал себя свободным. Ему не нужно было думать ни о нелегальных рабочих, ни о преступниках. Он снова был свободен и счастлив, свободен от обещаний, от обязанностей, от любви и ненависти. Словно в музыке отразился дух всего его народа. Раньше он иногда злился на Сантану за то, что та слишком выставляет напоказ, что она мексиканка, а сейчас с каждым следующим тактом, в нем самом просыпалась гордость.

Теперь не нужно было смотреть на часы, Круз знал, кассета кончится через сорок пять минут, как раз вовремя, чтобы успеть забрать Брэндона из школы. Он не знал, какие звучат инструменты, кто написал эту музыку или может быть, она народная, но звуки доходили до самого сердца, до самой души Круза. Он понимал их не разумом, а каким‑то еще чувством, это было, как любовь, неизвестно откуда приходящая и неизвестно, куда исчезающая.

Кассета кончилась, а Круз сидел с наушниками на голове в охватившей его тишине.

Внезапно до его слуха донеслись торопливые шаги. Круз опустил наушники на шею и повернулся. По аллее бежала Сантана. Она размахивала сумочкой и беспомощно оглядывалась по сторонам. Круз выбежал ей навстречу.

— Что‑нибудь случилось?

Сантана устало опустила ему голову на грудь.

— Я так испугалась, что не застану тебя дома.

— А в чем дело? Почему ты бежала?

— Я хочу поехать с тобой в школу. Я хочу, чтобы мы вместе забрали Брэндона.

— Но зачем? Мы же договорились, сегодня это сделаю я.

— Не спрашивай, я не могу этого объяснить. Я чувствую сердцем, так надо. Может это бог подсказывает, — Сантана возвела глаза к небу, где в разреженной синеве над ними проплывали легкие облака.

— Хорошо, дорогая, — он повел ее к машине.

Они приехали как раз вовремя, дети уже выбегали из школы. Но Брэндон все не появлялся.

— Надо пойти узнать, в чем дело, — сказала Сантана и открыла двери.

— Не надо, я сам, — Круз мягко отвел ее в сторону. Сантана вначале согласилась, но потом сказала:

— Нет, пойду я, я знаю учительницу в лицо, а ты подожди меня здесь.

Круз ждал, но ни Сантаны, ни Брэндона не было видно. Наконец, его терпение кончилось, и он вошел в здание школы.

В коридоре он увидел жену, беседующую с учительницей и директором школы.

Брэндон стоял в отдалении, прислушиваясь к разговору взрослых.