Круз мечтает и… целится в муху. Стрелять всегда лучше в воздух. Ридли покупает кепочку. Разговор на высоких тонах. Круза и Ридли никто не заметил. В мыслях — Сантана, в мечтах — Иден. Ящик с гоночными автомобилями.
Круз Кастильо сидел в своем служебном кабинете и чистил оружие. Ему всегда нравилось ощущать в руке тяжесть армейского револьвера. Он старательно разобрал его на части, металлические детали тускло мерцали, освещенные лампой дневного света.
Круз откинулся на спинку кресла и мечтательно посмотрел на свое оружие.
«Странно, — подумал он, — ведь это, в сущности, всего лишь куски железа, а какое разрушение они могут произвести. Все в отдельности они безопасны, но стоит сложить их вместе и…»
Но продолжать свои мысли он не стал.
Круз потянулся к револьверу, и одна часть за другой стали на свое место. Кастильо повертел барабан, он вращался легко, издавая чуть слышный звук.
«Сколько умов в мире работали над тем, чтобы, наконец, оружие стало таким совершенным и красивым?» — подумал Круз, доставая из выдвижного ящика письменного стола коробку с патронами.
Он расставил их на столе. Патроны лоснились медным блеском.
Круз повертел один из патронов в пальцах.
«Какой совершенный дизайн! — подумал инспектор полиции, — они очень похожи на людей из полиции, на солдат, одетых в форму».
Круз поочередно загнал все патроны в барабан. Закончив с револьвером, он отложил его в сторону и долго смотрел на него…
Настроение у Круза сегодня было мечтательное. За окном расстилался залитый солнцем город, шумели деревья, колыхались ветви пальм. Сквозь раскаленное марево воздуха просматривалось побережье.
На пляже Круз видел маленькие фигурки людей. Отсюда, издалека, они все казались смешными и неуклюжими. По океану катились большие волны и среди пены можно было рассмотреть доски виндсерфингеров. Две девушки на берегу перекидывались мячом, одна никак не могла приловчиться, чтобы ловить его, и большой легкий мяч катился по песку.
«Счастливые люди, — подумал Круз, — отдыхают, веселятся. А я должен сидеть в душном кабинете и обдумывать план операции. Хотя, к черту. Я же не думаю о ней. Мои мысли совсем о другом… Да и они заработали свой отдых. Весь год они также сидели в своих офисах, перекладывали свои бумаги, считали, придумывали. И я тоже, если захочу, могу оставить работу, взять отпуск и хорошенько отдохнуть… Но сперва мне нужно разобраться с нелегалами».
В открытое окно залетела муха. Ее назойливое жужжание раздражало Круза, он следил за летящим насекомым взглядом, повторяя все замысловатые изгибы ее маршрута. Муха, сделав несколько кругов возле светильника, уселась на дверцу шкафа. Круз замер.
Он почувствовал непреодолимое желание взять револьвер, прицелиться и выстрелить в нее. Круз был уверен — с такого расстояния он попал бы.
«Но это будет форменное мальчишество», — подумал он, а рука сама потянулась к револьверу.
Правда, полицейский инспектор был очень осторожным человеком, поэтому он отщелкнул барабан, вынул один за другим все шесть патронов и, только разрядив оружие, вскинул руку. Прицелился в муху…
В этот момент дверь открылась и в кабинет заглянул помощник инспектора Ридли. Он с недоумением уставился на своего начальника.
— Круз, что ты задумал? — Ридли прикрыл за собой дверь.
Круз Кастильо не сразу сообразил, что выглядит смешно с нацеленным на муху револьвером. Он смутился и отложил оружие в сторону.
— Привет, Ридли, — бросил он, вытирая носовым платком вспотевшие руки.
Ридли с опаской покосился на лежащий на краю стола револьвер. Потом мысленно прочертил взглядом траекторию, пытаясь найти то место, куда целил Круз.
— Можешь не стараться, — Кастильо, аккуратно сложив, спрятал носовой платок в карман брюк, — я целился в муху, но она уже улетела.
Ридли с облегчением вздохнул. Теперь ему стала понятна странная выходка шефа.
— Я вновь начинаю беспокоиться, — Ридли отодвинул стул и уселся напротив Круза.
Тот помедлил, глубоко вздохнул и спрятал оружие в ящик письменного стола.
— Понятно, Ридли, каждый из нас волнуется, но не стоит это так явно показывать.
— А что я могу поделать? — Ридли потер виски пальцами. — Голова ужасно болит, всегда, когда я волнуюсь, подступает боль.
Круз поморщился.
— У меня тоже — всегда, когда наступает ответственный момент, хочется бросить все к черту и уйти. Думаешь: пусть это сделают другие.
Ридли неохотно кивнул головой.
— Да, человек может думать все, что угодно. Главное то, что он делает. А я не собираюсь уходить в сторону. Ведь это мы с тобой заварили всю кашу, мы пообещали, что избавим город от нелегалов.
— Обещать было легко, — Круз потянулся к трубке телефонного аппарата, — а сделать — это немного другое.
Он набрал свой домашний номер и, прижав трубку плечом к уху, посмотрел на Ридли. Тот сосредоточенно изучал свои ногти. В трубке один за другим слышались долгие гудки и Круз, хотя и понял, что Сантаны нет дома, все равно продолжал слушать эти гудки.
Ему не хотелось заводить разговор вновь об операции, о нелегалах. Он прекрасно понимал, что операция не принесет желаемого успеха. Пусть им удастся поймать десяток–другой человек, пусть они даже добьются того, чтобы их усадили на машину и довезли до мексиканской границы. Все равно не пройдет и полутора недель как вновь те объявятся в Санта–Барбаре.
