Она замерла в ожидании, и Тиммонс, истолковав это по–своему, медленно поднял руку и притянул к себе голову Иден и, наклонившись, поцеловал ее в губы.
Что это был за поцелуй, она слишком хорошо знала. Ничего общего с тем, как целуются страстные молодые влюбленные. Нет, тут был поцелуй, чреватый опасностью, легкое прикосновение, сдержанное напоминание об уже освоенных глубинах, мимолетное прикосновение, говорящее о многом…
Она не ожидала ничего другого.
Если бы Иден сейчас находилась в других обстоятельствах, она бы возможно не позволила бы Тиммонсу такой вольности. Однако, поскольку ее интересовало совершенно иное — а именно то, что сейчас лежало возле ноги окружного прокурора — она пошла на этот шаг.
Пока Тиммонс закрыв глаза целовал ее, она осторожно подняла с пола бумажку и зажала ее в кулаке.
Ветер с океана усиливался. Его резкие порывы раскачивали плохо установленные на рекламном щите гигантские буквы. Теперь лишь тонкие растяжки удерживали их от падения.
Мэри рыдала не успевая вытирать слезы носовым платком.
Джулия бросилась к ней и обняла за плечи.
— Прости меня, Мэри! Прости… Я очень виновата перед тобой. Я хотела помочь.
Но Мэри в истерике закричала.
— Вы все пытаетесь мне помочь. Все… И ты… И Мейсон… И Марк… Все знают, что нужно Мэри! Вы думаете, что вы правы? Нет, вы ошибаетесь. Только я знаю, что мне нужно! Мне нужно думать о ребенке. Я не могу убежать. Я не могу позволить кому‑то другому думать за меня.
Марк пытаясь успокоить Мэри взял ее за плечо.
— Не надо так нервничать. Никто не пытается думать за тебя.
Мэри резко оттолкнула его.
— Не надо, Марк. Не трогай меня, я говорю серьезно. Если будет надо, я проживу с ребенком одна. Мне никто не нужен!
Она была крайне возбуждена и не скрывала этого. Руки ее дрожали, из глаз градом сыпались слезы. Она выкрикивала слова, которые тонули в шуме ветра и скрипе раскачивающихся стальных конструкций.
— Но что ты намерена делать? — спросила ее Джулия. — Как ты собираешься поступать дальше?
— Я хочу быть счастливой! И больше ничего! — воскликнула она. — Я хочу построить для своего ребенка такой мир, где он будет любим и спокоен. И будет доверять людям. И в этом мире не будет места для чувства мести, вины и жалости к себе, потому что все они превращают человека в узника, в раба самого себя, а я хочу быть свободной. Свободной! И Бог даст — буду.
Последнее, что удерживало раскачивающуюся под резкими порывами ветра огромную конструкцию — тонкий стальной трос — не выдержал тяжести и стал расползаться по ниткам.
Буква стала раскачиваться все сильнее и сильнее, постепенно разрывая трос.
Но ни Марк, ни Джулия, ни Мэри этого не замечали. Правда, Джулия опасаясь, что на крыше находиться не безопасно, взяла Мэри под руку и попыталась увести ее с крыши.
— Мэри, пойдем отсюда. Нам нужно спуститься вниз. Пожалуйста. Мы поговорим в более спокойном месте. Мне не нравится этот ветер.
Марк с опаской посмотрел на раскачивающуюся рядом букву.
— Джулия права, — обеспокоенно сказал он. — Нам не стоит здесь задерживаться. Слышишь, там что‑то скрипит? Пошли отсюда.
Он тоже попытался взять Мэри под руку, но она в истерике завизжала и отскочила в сторону. Прямо к основанию рекламного щита.
— Не трогай меня! Оставь меня в покое! Стой там! Ты коснулся меня в последний раз!.. Оставайся там и не двигайся, Марк…
Марк и Джулия застыли на месте нерешительно переглядываясь между собой.
СиСи попытался удержать Мейсона.
— Подожди. Не ходи туда. Тебе не стоит этого делать. Послушай меня…
Но тот уже не намеревался выслушивать отца. Плотно сжав губы Мейсон прошипел:
— Уйди с дороги.
— Мейсон! — безнадежно вскричал СиСи. Но было поздно.
Мейсон резко оттолкнул отца в сторону и бросился к выходу из ресторана.
— Знаете, в чем моя проблема? — рыдая говорила Мэри. — Всю жизнь я думала — если хочешь быть любимой нужно молчать, нельзя спорить, нельзя постоять за себя иначе тебя не станут любить. У меня так было в семье. Потом в монастыре. Но больше этого не будет! Больше не будет, я клянусь!..
В этот момент стальной трос удерживающий букву лопнул. Со страшным скрежетом она начала медленно падать вниз.
Мейсон, который в этот момент выбежал на крышу, с ужасом увидел как стальная конструкция вот–вот упадет на голову его любимой.
— Мэри! — в один голос закричали Джулия, Марк и Мейсон.
Но было поздно.
Буква рухнула на голову Мэри, которая нелепо взмахнув руками распласталась на крыше…
— Нет!.. — завизжала Джулия. — Нет!..
— Нет!.. — кричал Мейсон.
