Санины каникулы - [7]
И когда Саня это понял, он задумался. И было над чем задуматься. Саня всегда был тайно уверен, что способен на любое, даже великое дело, стоит ему только очень, очень, очень захотеть. И теперь он решил убедиться, что это так. Саня добыл из кучи самый грязный сапог и напрягся, концентрируя на нем свою волю. Он очень, очень, очень хотел вымыть сапог так же быстро и ловко, как Женя.
Но руки не слушались, по локтям текла грязь. И черная тоска навалилась на Саню. Он очнулся только от радостного крика Жени:
— Ай да мы!
Действительно, будку было не узнать. Бело сверкал пол, на окне клетчатая абаканская штора, стол скрылся под клеенкой, разрисованной парусниками, голая лампочка утонула в багровом абажуре…
— Мы их научим красиво жить. Правда. Саня? — ликовала Женя Лохматкина. — Мы из них сделаем приличных людей.
Шел уже четвертый час ночи. Несмотря на мрачные мысли, а может быть, под их воздействием. Саня ощутил сильный голод и извлек из портфеля свой гигантский бутерброд.
— Ну, Саня… — пропела Женя. — Ты не просто путешественник. Ты — великий путешественник.
— Меня предупредили, — просто сказал Саня. — Сказали: запасайся. Женька уморит.
Женя засмеялась, отчего ее лицо стало еще более солнечным.
— Не могу видеть человека в бездействии. Сразу настроение портится. Моментально начинаю придумывать, в какую бы работу его впрячь…
Разделавшись с моряцким бутербродом. Женя извлекла из рюкзака три здоровенные банки с красками. В одной банке была черная краска, в другой — желтая лимонная, в третьей — серебристая, как ртуть. Саня кое-что начинал понимать. Он начинал понимать и волноваться, ибо предчувствовал: судьба готовит ему подарок.
Женя отступила к окну и с этой позиции глянула на глухую стену вагончика.
Осмотрев стену, грубо обитую листами сухой штукатурки. Женя, не отрывая руки, провела углем во всю стену зубчатую черту. Черта то взрывалась пиками, то рушилась вниз, то выписывала кудрявые кренделя.
Женя отошла и мрачно посмотрела на свою работу. Солнечное лицо ее было строго. Женя резко отчеркнула несколько линий, и Саня увидел Енисей, хребты, тайгу, ущелья…
— Фантастика! — прошептал Саня. — Дрожь берет, когда подумаешь, как жили первобытные люди. Страшно…
— При чем тут первобытные люди? — пробормотала Женя, кладя размашистые мазки малярной огромной кистью. — А тебе не бывает, что ли, страшно?
— Ну, мне… Мне все хорошо…
Женя обернулась с кистью в руках. Огненная грива метнулась по ее спине.
— Ты, миленький, как в кино живешь… На экране снег, а тебе не холодно? Там голодают, а ты только что мороженое скушал? Там убивают, а тебе не больно?..
Персиковые щеки Сани затвердели. В Сане вспухала ненависть к Жене Лохматкиной.
Он остро пробежал взглядом по ладной фигурке Жени и тотчас зацепился за нужное. Ковбойка Жени в пройме рукава была разодрана, виднелась белая майка. «Художник!.. А рубашка-то драная!» — подумал Саня с язвительным облегчением. И черная волна ненависти стала опадать.
— Женя, — сказал он деревянным голосом, — я сейчас тебя ненавидел. — Сказал и замер от ужаса.
Женя вздохнула, положила кисть на банку, присела к столу.
— А теперь прошло? — спросила она.
— Прошло.
— Вот и хорошо. По себе знаю… Какой это был кошмар, когда я была одна, сама по себе, когда чувствуешь только то, что относится лично к тебе!..
— А что же делать? — прошептал Саня.
— Дарить. Все и всегда дарить. Дарить свое время, внимание, талант, вещи, деньги… Чем больше даришь, тем богаче становишься.
— Ну уж!..
— Серьезно. Понимаешь, Саня, дарить приятней, чем брать.
— Но ведь так ничего не добьешься, — тихо сказал Саня. — Вся жизнь разойдется по мелочам… Надо, наоборот, отбрасывать лишнее.
— А чего ты хочешь добиться?
— Я еще не знаю, — тихо сказал Саня.
Женя задумалась.
— Мне кажется, то, что ты называешь лишним, это и есть жизнь. Ты жизнь отбрасываешь.
Прогрохотал первый самосвал, и послышался топот многих сапог.
— Бригада! — воскликнула Женя.
Дверь широко распахнулась, и парень с широким лицом остановился, держась за косяк, так и не перешагнув порог. Через его плечи заглядывали в будку другие.
Женя, улыбаясь, на них смотрела.
— С победой, ребята?
— С победой. А ну, раздвиньтесь — сапоги буду снимать, — сказал парень и, сев на порожек, стянул сапоги.
В носках он зашел в будку и внимательно все осмотрел.
— Замечательно, Женя. Огромное тебе спасибо. Мы поняли все. Надо не только геройски работать, но и жить надо тоже красиво… Так или нет, мальчишки? — рявкнул он в дверь.
— Так! — отозвалась бригада.
Женя сияла.
— Ой! — воскликнула она, заметив Саню. — Санечка, извини, забыла. — Она схватила за рукав брезентовой куртки парня с широким лицом. — Володя! — радостно сообщила она. — К тебе брат. Из Ленинграда.
Парень недоумевающе посмотрел на Саню. Саня чуть не заплакал. Парень вдруг улыбнулся.
— Ах, из Ленинграда! Здравствуй, братишка. — И он заключил Саню в брезентовые объятия.
Скалолаз принимает решение
Ах, Кабалкин, Кабалкин!
Ведь это надо придумать: по возвращении из Означенного Саня должен невдалеке от причала найти заброшенную баню. И в этой бане будет ждать скалолаз. Не нравилась Сане заброшенная баня, ох, не нравилась…
Детство героев нового романа ленинградского прозаика пришлось на годы войны. Именно тогда начинались их судьбы, закладывались характеры, и именно в этом автор видит истоки их неожиданных, смелых и порой весьма рискованных поступков.Писателю удалось создать напряженную атмосферу нравственны х исканий, которые постоянно и мучительно ведут главные герои романа.Каково оно, поколение военных мальчишек, на чьи плечи легло сейчас высокое бремя ответственности за страну, за все человечество? В этом и пытается разобраться автор.
Романтическая хроника в тридцати семи событиях.Автор этой книги Герман Балуев — журналист. Он был на строительстве Байкало-Амурской магистрали. О первом комсомольском десанте, о молодых строителях БАМа и их командире Саше Иванове расскажет автор в повести.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.