Сани-самоходы - [7]
Гость от таких слов краснел, будто кормовая свёкла на срезе, и говорил, что нет, он никакой не тихоня, это она придумала.
Книжки Петька складывал в сарае, куда перебирался спать, как только наступало лето. Он подвесил над постелью кошёлку из-под куриного гнезда и начал наполнять её книжками.
Читать тогда Петька ещё не умел. Знал некоторые буквы, но складывать из них слоги, а из слогов слова было всё некогда и лень. И Петька лишь рассматривал картинки.
Раз от раза полнее становилась кошёлка, и скоро пришлось повесить над кроватью вторую… Теперь можно было начать ждать, когда будешь очень умным, самым умным человеком в Маленках, умнее даже, чем Светлана Андреевна.
Помешал Петьке в этом такой случай.
Однажды утром, когда бывает самый сладкий сон, на него кто-то прыгнул и стал душить. Петька спал, накрывшись с головой одеялом, и поэтому не мог ничего понять. Он попробовал скинуть с себя тяжесть, но не осилил её. От испуга он хотел расплакаться, но потом передумал. Не подавая голоса, тихо выполз из-под одеяла и опрометью выбежал во двор.
На крик выскочил отец. Подумав, что сына испугал какой-то зверь, он схватил палку и кинулся в сарай. Оттуда отец вышел… с кошёлкой в руках.
Петька сразу догадался, в чём дело. На него, значит, свалилась кошёлка с этим бесценным добром, и теперь откроется вся тайна — и ему несдобровать…
Завтракали, как всегда, с шутками. Один Петька дулся, ничего не ел.
Потом все стали собираться по своим делам, кто куда. Отец сказал, что у него на весь день столько работы, что вряд ли и справится с ней.
— А тут ещё одно дело надумал. Хочу сына азбуке поучить!
— Не рано ли? — спросила мать.
— Думаю, что в самую пору, — ответил отец.
Петька обрадовался. Значит, о его проделках отец не догадался.
— Пап, а где учить азбуку будем? — спросил он.
— В сарае, наверное, — ответил отец, — чтобы люди честные не видели нашего ученья.
— А почему?
— Им не нужна эта наука, — сказал отец. — Они прошли её давно. Мы с тобой отстали.
— Пап, а ты на работу не опоздаешь? — спросил Петька.
— Ничего. Ради науки можно!
Отец взял ремешки, из которых хотел плести кнут для коров, связал их метёлочкой.
— Ну, сын, — сказал он. — Пойдём учить азбуку. Поздно, правда, проходить такую науку, но, может быть, ещё запомнится.
— Запомнится, — заверил Петька. — Я смышлёный.
— Смышлёный, — подтвердил отец, — но надо быть ещё смышлёней.
Они вошли в сарай. Отец сел на низкую скамейку, рядом положил метёлку из ремней, а Петьку поставил у своих ног на колени, велел брать из кошёлки по одной книжке и показывать ему. Петька немного насторожился — не вышло бы какого подвоха, — но отец помешал ему пораскинуть умом, спросил:
— Как, сын, учить будем, по одной буковке или сразу слогами?
— Быстрее чтоб, — ответил Петька.
— Буквами дольше. Пойдём по слогам… Скажи мне, что написано на этой толстой книжке? — спросил отец.
Петька взял в руки книгу. Она была такая тяжёлая, что от её тяжести тряслись руки. В надписи он увидел самую знакомую букву.
— «О» тут, пап, «о».
— Да, есть и «о», — подтвердил отец. — Но надо начинать с первых букв. Какие первые буквы?
У Петьки зачесалась спина, покривилось лицо. Он не знал этих букв. Писать он умел одну — из двух палочек, с перекладинкой, а название её забыл.
— Не знаю, пап, — сказал Петька.
— Запомни, — сказал отец. — Это слог «НЕ».
Петька лишь рот раскрыл, чтобы повторить, но вместо нужного слога выкрикнул:
— Ой! Пап, ты чего?
Отец больно стегнул Петьку ременной метёлочкой и поправил:
— Не «ой», а «НЕ». Запомнил, какой это слог?
— Запомнил «НЕ», — быстро ответил Петька, оглянувшись.
— Дальше словами будем учить, — сказал отец и с ударом по тому же, определённому для наказаний, месту назвал следующее слово.
— «БЕРИ», — повторил Петька. Он начал обижаться, и от обиды защипало в носу, просились наружу слёзы.
— И последнее слово «ЧУЖОЕ», — сказал отец и бросил ремни в кошёлку.
— «ЧУЖОЕ»! — выкрикнул Петька и заплакал.
— Не показывай слёз! — сказал отец. — Повтори мне, что мы учили!
— «НЕ» учили, «БЕРИ» учили, «ЧУЖОЕ» учили, — прохрипел Петька.
— А как всё вместе прочитать? — спросил отец.
— «НЕ БЕРИ ЧУЖОЕ!» — отчеканил Петька и заревел, чтобы оградить себя от повторения ременной азбуки.
— Знаешь теперь, что на чужих книжках пишется? — спросил отец.
— Знаю, — ответил Петька. — Не буду больше брать чужое. Никогда не буду!
— То-то же… Положи книгу и занимайся своим делом.
— А книжки куда? — спросил Петька.
— Книжки я верну туда, откуда ты их взял. А это отнеси на место.
Отец подал сыну ремни. Петька поспешил отнести их в дом. Мать встретила его, спросила:
— Что, сынок, отучились?
— Отучились, — дуясь, сказал Петька.
— А что это у тебя в руке-то?
— Азбука, — ответил Петька и улыбнулся.
Не жадный и не ленивый
Пошёл Петька на речку ледоходом полюбоваться. Смотрит, а на берегу на ледяной кромке стоит дядька с длинным багром и тянет к себе то бревно, то доску, то корягу… Большую кучу дров наловил и всё вылавливает, вылавливает…
Долго смотрел Петька на этого дядьку, замерзать стал от речного ветра, а тому хоть бы что, знай себе багрит.
«Жадный, — решил Петька. — Все коряжки захватил».
