Сандуны: Книга о московских банях - [18]

Чистоплотные немцы первыми переняли жаркие русские бани, стали у себя устраивать такие же. Впрочем, не очень такие — помешала природная бюргерская скромность и брезгливость. Уже два года спустя после войны 1812 года в Берлине появились «Русские горячие парные бани Пахмахера». И топили там до одури, и чистоту навели — а желающих мыться поначалу было мало.

Потом вдруг дело пошло. Правда, без веничка — уж очень дух занимало, и не нашлось человека, который бы показал, как хлестаться, чтобы и красным сделаться, и больно не стало. Потом «Русские горячие» по всей Германии пошли — появились в Веймаре, Гамбурге, Галле, Дрездене. Даже во Франции и Швейцарии. Правда, с усовершенствованиями. Они-то и все погубили.

Стыдливость взяла верх — не шел немец в общие бани, придумывали парные кабинеты. Вместо деревянного полка со ступенями — чем выше, тем жарче — сделали паровой чан. Полотняный, из непромокаемой ткани, был он похож на платье колоколом до самого пола. Только голова из него видна. Затягивалась та персональная баня шнурком у шеи, а в колокол пар нагонялся. Шел от кастрюли, которая согревалась на спиртовой лампе.

Потом еще немножко улучшили: треножник внутрь колокола поставили. Сиди в своей бане на свежем воздухе с открытой головой, а тело в пару красным жаром наливается. Хорошо! Да не очень…

Тогда еще лучше сделали: комод с дыркой для головы. Комод просторный, в нем шезлонг — наподобие нынешней раскладушки с поднятой спинкой. Дырка в комоде материей обита, чтобы шею о дерево не царапать и чтобы пар не выходил. Так вот и парились лежа, с головой наружу. Поставят десяток комодов — десять голов торчат, как в цирке, когда показывают фокус. Спокойно говорить с соседним комодом можно. Говорить можно — париться нельзя…

Доктор Карл Фрех понял, что не годится такое. Неподвижный пар трудно вынести — другое дело, когда веником нагоняешь его на себя. И в Бадене он открыл почти настоящие русские бани под названием «Гирш». Доктор постарался. Сделал все по правилам: и передмыльную, где раздеваются, и мыльню, и парную. Да еще бассейн, как в Древнем Риме. И душ, как в Древней Греции. Русско-римско-греческие бани.

Лиха беда начало: сходные с «Гиршами» бани стали строить во многих германских городах. А тут еще пошел слух о том, что ирландский врач Рихард Бартер в Турции бани интересные видел, срисовал и точно такие же у себя на родине построил. Там было все, как и в русских, только без парной, вместо нее — бассейн. И еще массаж. Всем понятно было — римские бани и есть. Но к басурманам мало кто ездил, а в Ирландии бывали — так в Европе, вместе с русскими появились ирландско-турецкие бани.

Сорок лет до того в Европе с удивлением открыли русские бани, теперь пришла пора поражаться турецким. Оказалось, в Константинополе 300 бань! Общественных — в больших каменных зданиях с куполами, в них отверстия — оттуда свет. Фонтаны, мраморные колонны. Тюфяки с одеялами. Богатых гостей раздевают, окутывают с головой цветными простынями, дают ходули — чтобы не обжечь ноги о горячий мрамор. Мыться не спешат — обвыкают, беседуют, играют в шахматы или карты. Идут плавать в бассейн. Потом за дело берется банщик — трет не жалеючи жесткой шерстяной рукавичкой, хлопает ладонью по всему телу, дергает пальцы, мнет суставы, затем вскакивает на спину, прыгает на коленях.

Такое суровое мытье выдержать не просто, но воспитанный человек не стонет и не кряхтит: потом отдышится, удовольствие почувствует. В сопровождении банщика измученный посетитель на ходулях идет к тюфяку. И спит. Долго. Сколько захочет. Потом выпьет густого турецкого кофе, съест шербету, запьет лимонадом, закурит кальян.

Английская путешественница леди Монтегю рассказала, как мылись полтораста лет назад турецкие женщины. Даже самый подозрительный турок без сомнения отпускал свой гарем в бани. Жены его с радостью шли туда. Там затворницы развлекались — настоящий женский клуб. Отправляясь в бани, наряжались получше, встречали там своих подруг, толковали, рассказывали новости.

Леди Монтегю увидела в бане сразу двести турчанок. Она была потрясена: совершенно нагие, прелестные, с распущенными волосами — только в жемчугах. Некоторые занимались рукоделием, другие пили кофе, ели сладости, третьи небрежно возлежали на мягких подушках, а их юные невольницы заплетали им косы.

Леди оказалась чрезвычайно стыдливой — она не разделась, сколько ее ни упрашивали. Дошла только до корсета, и турчанки понимающе вздохнули — решили, что это замок, на который милорд запер свою жену, а ключ оставил при себе.

И женщин банщицы скребли, мыли, били, мяли, утаптывали коленями. Леди Монтегю удивилась еще одной странности: по турецкому обычаю женщины окрашивали пальцы и ногти красной и желтой краской.

Сколько в ту пору на всех европейских языках книжек про баню вышло! В одних рассказывалось про ее устройство, в других — про ее полезность. Повсюду строили мытейные заведения. В Англии появились акционерные бани и бани, строенные по подписке. И конечно, клубные — посетители в них баллотировались по всем правилам английской демократии. То была большая честь пройти в фешенебельный банный клуб, в котором кроме русской парной и ирландско-турецкой бани, почти как в древнеримскую пору, стали устраивать читальню, курительную, даже биллиард и ресторан.