«Сандал» пахнет порохом - [57]

– Теперь пойдем! – Тимур встал и быстро пошел вслед за скрывшейся «пятеркой». Впрочем, уехала она недалеко – метров через сто заехала в узкий проезд между двумя бетонными заборами. Три парня кавказской внешности выкинули из багажника Шульца и его дружка. Судя по их виду, каждый получил по физиономии удар кастетом с четырьмя шипами, оставившими каждому четыре кровоточащих дырки. Они сидели на пыльной земле, было видно, что скины находятся в полубессознательном состоянии и медленно приходят в себя.

– Вот у этого был, – незнакомец протянул Тимуру пружинный нож и кивнул на Шульца. Тимур нажал кнопку. Пружина со щелчком выкинула блестящий клинок.

– Этим он тебе глаз выбил?

Джарах кивнул. Тимур протянул ему нож.

– Давай! Теперь твоя очередь! Только рубашку сними…

Джарах двумя пальцами взял оружие, и принялся снимать рубашку, не понимая, зачем это делает, но радуясь отсрочке: он был растерян, и совершенно не представлял, как сможет свершить обряд мести.

– Не надо! – хрипло проговорил Шульц, становясь на колени. – Давай договоримся. Мы вас трогать не будем, а глаз я компенсирую…

Растерянность прошла, вместо нее вспыхнула ярость.

– Глаз компенсируешь, сын собаки! – Джарах крепко перехватил нож. – Вот тебе компенсация! – он взмахнул клинком, так же, как это сделал Шульц два месяца назад – по левой половине лица, сверху вниз, через глаз. Скин истошно заорал, и, чтобы он замолк, Джарах принялся наносить один удар за другим – в шею, грудь, лицо… Захрипев, обливающийся кровью Шульц повалился на бок и затих.

У Джараха закружилась голова, он бросил окровавленный нож и, пошатываясь, отошел в сторону, с трудом сдерживая рвоту.

– Молодец, брат! Но работать надо по-другому! Смотри!

Тимур поднял нож. Второй скинхед к этому времени сумел сесть, но по глазам было видно, что он не в себе: то ли не отошел от удара по голове, то ли впал в ступор, увидев, какая судьба постигла его сотоварища. Впрочем, такие подробности никого не интересовали. Тимур зашел скину за спину, и с ловкостью человека, не раз резавшего овец (а может и не только овец), одним движением перехватил горло. Потом повторил ту же процедуру с не подающим признаки жизни Шульцем.

– Человек – животное живучее! – пояснил он. – Иногда мертвяк мертвяком, а оказывается – живой!

Один из друзей Тимура достал канистру с водой, и Джарах умылся до пояса, смывая кровь с рук и тела. Тимур оказался более аккуратным, или более умелым – у него были запачканы только руки, и то несильно. Потом он отдал своим друзьям пистолет и сказал что-то на незнакомом языке, наверное, дал им какие-то указания, потому что те внимательно слушали и кивали. Напоследок пожали друг другу руки и разошлись. Машина растворилась в темноте, а они вначале отбежали от страшного места, потом, быстрым шагом, петляя в темноте между домами, прошли к метро.

– А ты молодец, Джарах! – с уважением сказал Тимур, когда они сидели в пустом, грохочущем вагоне. – Кровью смыл оскорбление! Как себя чувствуешь?

– Гораздо лучше! Будто камень с души свалился… Даже, как будто новый глаз вырос! Хотя я еще многого не умею из того, что можешь ты…

– Ничего, брат, научишься! – ободряюще сказал Тимур. – Придет время, и я буду тобой гордиться…

* * *

Через день Тимур пропал. Ушел из института, а в общежитии не появился. Не пришел и к ужину. И ночью койка Тимура пустовала. Джарах расспрашивал одногруппников, соседей по общежитию – все только пожимали плечами: никто его не видел. Он серьезно забеспокоился. Неужели друга арестовали? Тогда скоро придут и за ним! Инструкции Тимура по заметанию следов он выполнил полностью: одежду выбросил в мусорные баки разных районов, тщательно выкупался, коротко постриг ногти… Но это мало что значило: если Тимур попался, то из него выбьют показания на всех соучастников… Только как могли «выйти» на Тимура?!

Сергей сказал, что он сообщил в деканат и позвонил в милицию, значит, Тимур скоро найдется: в советской стране люди бесследно не пропадают! Но дни шли, а оптимистический прогноз не сбывался. Две недели прошли как обычно: занятия, медицинские процедуры, молитва… За исключением одного: рядом не было Тимура, и Джарах не знал, чем ему можно помочь. Как найти друзей Тимура, он не знал. Что сообщить на родину – тоже толком не представлял. Да и кому сообщать? Наверное, советские власти уже сообщили. «Не может же иностранный студент бесследно пропасть в этой стране, а никто и пальцем не шевелит?! – размышлял Джарах. – Наверняка его уже ищут…»

Сергей неоднократно приглашал его пойти погулять, сходить в кино или бассейн, но Джарах отказывался. «Хватит, я уже сходил с тобой в гости, на всю жизнь хватит!» – думал он. Но вслух причин не объяснял. Пожав плечами, Сергей уходил один.

В пятницу вечером, когда Джарах, как обычно, при свете настольной лампы читал Коран, незапертая дверь отворилась…

– Ассаляму алейкум! – раздался за спиной незнакомый голос, и он обернулся. Это был Тимур.

За две недели он заметно изменился: похудел, черты лица стали более угловатыми, а красные глаза выдавали недосыпание и усталость. Но лицо было чисто выбрито.

– Ва-алейкум салам!