Сан-Андреас - [36]

Три дня спустя, где-то в районе мыса Нордкап, они увидели столь же древний корвет «Королевский рыбак», который вообще непонятно каким образом оказался в таких широтах. Он остановился и настолько сильно погрузился в воду, что она уже заливала корму. На его борту было также несколько русских, которых сняли с русской подводной лодки, всплывшей в районе, где горела разлитая на поверхности моря нефть. Русские, большая часть из которых сильно обгорела, были помещены, естественно, на «Океанской красавице», команду же корвета отправили на эсминец. Корвет был потоплен выстрелом из пушки. Именно в этот момент «Океанская красавица» получила две пробоины: одну по левому борту, ниже ватерлинии, — там, где хранились краски, а вторую — в балластном отсеке. Что вызвало эти повреждения, так и не было установлено.

Конвой отправился в Архангельск, а «Океанская красавица.» получила предписание зайти в Мурманск, и капитан Боуэн, и командующий конвоем прекрасно понимали, что дальше следовать судно не в состоянии: оно несколько осело в головной части и кренилось на левый борт. Нормальных сухих доков в Мурманске не было, но русские — мастера импровизации.

Тяготы войны научили их этому. Они убрали плиты бетонного балласта, притопили корму, пока не обнажились пробоины в отсеке для красок и в балластном пространстве, после чего им понадобилось всего несколько часов; чтобы заделать пробоины.

В это же время на судне эффективно работала небольшая армия русских плотников, бригады которых трижды сменялись за каждые 24 часа. Они занимались госпитальным сектором, послеоперационной палатой, столовыми, камбузом и хранилищем медикаментов. Капитан Боуэн был поражён их отношением. Он уже дважды бывал в русских портах и каждый раз встречал со стороны своих союзников, братьев по крови, которые должны были бы лить слезы благодарности за те жизненно необходимые их стране поставки, угрюмость, безразличие, нежелание идти на контакт, а временами даже открытую враждебность. Это изменение настроения он приписал тому факту, что русские таким образом выражали благодарность «Океанской красавице» за то, что она вернула домой их раненых подводников.

Когда работы закончились, это уже было госпитальное судно. Команда Боуэна с радостью работала кистями во время их краткого пребывания в Мурманске. Но они не отправились, как этого все ожидали, через Белое море в Архангельск, чтобы взять на борт своих раненых. Предписание от Адмиралтейства было кратким: на всех парах следовать на Абердин в Шотландии.

Джемисон поставил на место крышку небольшой электрической соединительной муфты, успешно изолировав балластное пространство от основной системы электрического снабжения. Он постучал по водонепроницаемой двери.

— Замыкание где-то здесь. Могло быть вызвано или взрывом, или водой. Неважно чём. Главное, могло выбить предохранитель. Но этого не произошло. Замыкание было вызвано гвоздем или чем-нибудь вроде этого. Это тоже не имеет значения. Я не собираюсь это искать. Маккиннон, сходите в машинное отделение. Пусть они попытаются запустить генератор.

Маккиннон постучал по той же двери.

— И то мы здесь будем делать?

— Действительно, что? — Джемисон сел на бочку с краской и задумался.

— Существуют, я бы сказал, три возможности. Мы могли бы спустить сюда воздушный компрессор, просверлить дырку в переборке на уровне плеча и вытеснить воду, что было бы прекрасно, если бы мы знали, на каком уровне находится дырка в корпусе. Но мы этого не знаем. Кроме того, существует возможность, что сжатый воздух из балластного отсека освободится раньше, чем мы успеем вставить носик шланга со сжатым воздухом в сделанное нами отверстие. В итоге ещё больше воды наберется в балластный отсек. Или же мы можем укрепить переборк. Третья возможность заключается в том, чтобы ничего не делать. Лично я стою именно за это. Водонепроницаемые переборки достаточно толстые. Конечно, нам придется сбавить скорость. Ни одна переборка не выдержит давления, если судно идет на полном ходу и имеется огромная пробоина в его корпусе.

— Да, огромная пробоина — это серьёзно, — сказал Маккиннон, — Пожалуй, мне надо взглянуть.

Было очень холодно, шёл густой снег, и почти закоченевший Маккиннон с трудом поднялся на кормовую часть палубы, которая, из-за того что двигатели стояли, тяжело раскачивалась на волнах. Бледный свет дуговых ламп заливал палубу. Джемисон, Фергюсон и Маккриммон напоминали собою привидения в белых саванах. Маккиннон выглядел не лучше. Вода на его водолазном костюме при температуре в 35 градусов ниже нуля стала превращаться в лёд. Жест со стороны Джемисона — и Маккриммон нырнул в машинное отделение, а Фергюсон тут же убрал лестницу. Джемисон взял Маккиннона под руку и провёл его в надстройку, где тот наконец-то смог сиять своё снаряжение. Зубы у него без конца лязгали.

— Чертовски плохо внизу, да, боцман?

— Не то слово, сэр. А ещё в этом мерзком резиновом костюме. — Он показал на дырку на уровне груди. — Зацепил за какую-то металлическую штуковину. Через эту дырку в костюм попала вода.

— О боже! Да вы ж совершенно замёрзли. Быстрее, быстрее! — В своей каюте, точнее, в том, что от неё осталось, Маккиннон быстро скинул с себя водолазный костюм. — Вам удалось обнаружить повреждение?