Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме - [4]

…Я буду благодарить его за все, что он для меня сделал, до конца жизни. Без того, чему я научился в колледже, я бы ни за что не справился с тем, что ждало меня впереди.

ПРОШЛО ПЯТЬ ЛЕТ. Пять лет неустанной работы и одиночества.

Я притворялся другим человеком с тринадцати с половиной до восемнадцати лет. И все это время хранил свой секрет. Это было тяжкое бремя. Не было минуты, чтобы я не тосковал по семье. Но старался держаться стойко, понимая, как важна для меня учеба.

В последние годы обучения я работал в компании, производившей рентгеновское оборудование, – его изготовление требовало особой точности. Я должен был не только овладеть теорией, техническими знаниями, но и показать, что способен применять их на практике. Днем я работал, вечером учился. Среда являлась единственным днем недели, который я мог полностью посвящать учебе.

Я притворялся другим человеком с тринадцати с половиной до восемнадцати лет.

А знаешь, мой друг, несмотря ни на что, мне нравилось получать образование. Мастера, у которых я обучался, были людьми выдающегося ума и виртуозных умений. Казалось, они могут сотворить все что угодно – от мельчайших шестеренок до гигантских машин, воплощавших в себе наивысшие достижения технического прогресса. Было в этом что-то от волшебства. Германия шла в авангарде промышленной и технологической революции, которая обещала улучшить качество жизни миллионов людей, и я был на переднем крае.

В 1938 году, едва мне исполнилось восемнадцать, я сдал выпускные экзамены и был удостоен звания лучшего ученика года. Меня пригласили вступить в профсоюз. Профсоюзы в Германии были тогда не такими, как сейчас. Основным направлением их деятельности являлось не столько улучшение условий труда и увеличение зарплаты, сколько профессиональный уровень работников, совершенствование их мастерства. В профсоюз приглашали лишь лучших в своей профессии. Это была организация, объединявшая высококлассных специалистов, которые сотрудничали, чтобы продвигать вперед науку и промышленность. Классовая принадлежность и вероисповедание в профсоюзе не имели значения, на первом месте стояла сама работа. Поэтому получить приглашение в профсоюз в моем возрасте действительно было большой честью.

Церемония вступления в профсоюз проводилась с большой торжественностью. Здесь даже лучше подойдет слово «посвящение», а не «вступление». Я предстал перед собравшимися, чтобы публично принять благодарность за свои профессиональные успехи от Мастера – главы Союза точного машиностроения, который был одет в традиционную синюю мантию с красивым кружевным воротником.

«Сегодня мы принимаем ученика Вальтера Шляйфа в один из лучших профсоюзов Германии», – объявил он. И я сразу же разрыдался. При всех!

Мастер слегка встряхнул меня за плечо и попытался успокоить: «Да что случилось? Ведь это один из лучших дней твоей жизни! Ты должен гордиться!»

Но я был безутешен. Мне было невыносимо грустно из-за того, что рядом нет моих родителей. Я так хотел, чтобы они увидели, чего я достиг, и чтобы мой наставник понял, что я не несчастный сирота Вальтер Шляйф, а Эдди Яку, у которого есть любящая семья. И что мне очень-очень больно находиться вдали от них!

Я дорожу знаниями и опытом, которые получил в те годы. Но всегда буду сожалеть, что находился тогда вдали от семьи. Как говорил мой мудрый отец, в мире есть много такого, чего не купишь ни за какие деньги, потому что это бесценно. И это семья в первую очередь, семья во вторую очередь. И в последнюю – тоже семья.

Глава вторая Слабость может превратиться в ненависть

Самую большую ошибку молодости я совершил 9 ноября 1938 года.

Закончив обучение, я устроился на работу, связанную с изготовлением медицинских инструментов, и еще несколько месяцев оставался в Тутлингене. Приближалась 20-я годовщина свадьбы моих родителей, и я решил неожиданно приехать – сделать им сюрприз. Купил билет на поезд, сел в вагон и всю дорогу наблюдал, как за окном проносятся поля и леса Германии. Через девять часов я оказался в родном городе.

В Тутлингене у меня не было доступа к газетам и радио. И я понятия не имел, что происходит в моей любимой стране. Не знал, что над этой землей все более сгущаются тучи антисемитизма.

Самую большую ошибку молодости я совершил 9 ноября 1938 года.

Дома меня ждали запертые двери, которые пришлось открыть своим ключом. И… пустота. Вся моя семья исчезла. Забегая вперед, скажу, что они решили не сообщать мне о необходимости скрываться, думая, что я далеко и в безопасности. Меня встретила только моя такса Лулу, которая тут же бросилась ко мне и начала лизать ноги. Как счастлива она была меня видеть! И наши чувства были взаимны.

А в это время уже по всему городу пылали синагоги!

Я волновался за своих близких и никак не мог понять, почему посреди ночи их нет дома. Но я очень устал и лег в свою детскую кровать – впервые за пять лет. Мне даже не приходило в голову, что здесь со мной может случиться что-то плохое.

Но сон не шел, и я прислушивался к звукам улицы. А в это время уже по всему городу пылали синагоги! В конце концов усталость взяла свое, и я уснул…