Самый лучший враг - [29]

Дафна, оглянувшись на Мефодия, подняла палец. Буслаеву не хотелось никуда тащиться с Варсусом.

– Еще восьми утра нет! Все закрыто, – сказал он.

– Ничего! Найдем что-нибудь! – заверил пастушок и, материализовав крылья, полетел над самым льдом, изредка садясь на него, чтобы поторопить Дафну с Мефодием.

Открытое кафе отыскалось на верхнем этаже круглосуточного грузового автосервиса. Вскоре они пили чай из картонных стаканчиков и смотрели в застекленное окно, как прямо под их стол медленно втягиваются огромные трейлеры.

Мефодий стащил шапку. Шапка у него была дурацкая, в стиле Корнелия. Наверху пумпон и два вислых уха из чистой шерсти, похожие на кольчужки, которые цепляют иногда к шлемам для защиты шеи. Когда-то Меф увидел эту шапку в магазине на манекене и ужаснулся.

– Неужели найдется дурачок, который согласится носить такую шапку? – пробормотал он, и тотчас навстречу ему выскочила Дафна с радостным криком:

– Смотри, что я тебе купила!

И делать нечего, пришлось Мефу покориться. Дафна умела убеждать.

Мефодий выудил губами лимон из чая.

– Хорошее местечко! Тепло, светло, и мухи не кусают! – сказал он, и тотчас к нему начала приставать невесть откуда взявшаяся синяя муха. Муха была с полкулака величиной и, летая, стукалась в стены как камень.

– Ты? – спросил Меф у Варсуса.

– Я! – краснея, призналась Дафна. Теперь ей было неловко, что она расшалилась и создала муху, которая к тому же была еще практически бессмертной. Прикончить ее мог только точный удар отбойного молотка в голову.

Наскучив надоедать Мефодию, муха перелетела к дальнобойщикам. Было слышно, как она ударилась о стоявший на столе бумажный пакет, причем пакет отозвался стеклянным звоном. Дальнобойщики, оглядываясь, быстро спрятали его под стол. Мухи они почему-то боялись меньше, чем официантки.

Варсус раскладывал на столе монетки, подбирая подходящие, чтобы одурачить кофейный автомат.

– Это я пил кофе в Праге! Там такими блестящими сдачу дают! Это из Кении… Это Мексика… Нет, пардоньте, не Мексика – Боливия… Из Мексики эта! Все эти страны я специально посещаю, чтобы выпить кофе из кофейного автомата!.. Еще я обязательно захожу в консерваторию, чтобы убедиться, что никто на земле совершенно не умеет играть на флейте!.. – говорил он.

Почуяв, что это камень в огород Мефодия, Дафна ободряюще положила ладонь ему на руку.

– Не огорчайся, миленький, ты обязательно научишься! Ты же у меня не дурачок! – с чувством произнес Варсус.

– Что? – удивилась Дафна. – ЭТО КТО СКАЗАЛ?

– Это я за тебя сказал! – объяснил ей Варсус. – И не надо так нежно гладить его свитер. Если бы это была кошка, она давно бы уже замурлыкала!

По железной, в форме шеста с лепестками лестнице кафе заспешили чьи-то шаги. «Бык-бык!» – лязгали первые, массивные, глухо приваренные ступеньки. «Бе-бе-бе!» – дразнились ступеньки середины лестницы. «Уй-ди-ди! Уй-ди-ди!» – истерили тонкие ступеньки верха.

Захватив по дороге пластиковый стул, Корнелий перенес его к столику и оседлал спинкой вперед.

– Еще раз привет! – сказал он.

– А где этот? – спросил Варсус, опасливо глядя на лестницу, все еще продолжавшую петь. Ему казалось, что оттуда сейчас выскочит песочный грифон.

Корнелий застенчиво почесал розовый носик:

– Двусмысленная ситуация вышла. Мы летели над тремя вокзалами, а там пятачок такой есть, где товарняки разгружаются… Я не думал, что он углядит с такой высоты. В общем, он украл коровью ногу, и, разумеется, ему захотелось с ней уединиться. Есть у нас один заветный чердачок. Теперь он там завис. И спать потом будет сутки. Так что у меня выходной.

– А охотники за глазами? Вдруг они его перехватят? – забеспокоилась Дафна.

– Да, – сказал Корнелий покаянно. – Я знаю: ты считаешь, что мы должны спрятаться в Эдеме, сидеть в глубине сада, окруженные психованными гномами, и тихо дрожать… Но я, видишь ли, не хочу так!.. Не волнуйся! Рядом с чердаком патрулируют златокрылые, так что не думаю, что охотники за глазами сунутся.

Рассказывая о грифоне, Корнелий гипнотизировал взглядом стоявшие перед Дафной вареники.

– Проголодался? – спросила Дафна, придвигая к нему тарелку. – Держи! Я не ела!

– Хочешь сказать, что я тобой брезгую? Да я за грифоном и то доедаю! – возмутился Корнелий, заглядывая в тарелку. – А это что за зеленый волосок? Это не с тебя упало?

– Это петрушка! – терпеливо объяснила Дафна. – Если не нравится, давай сюда!

Корнелий испуганно схватился за вилку.

– Нет-нет, не надо!.. Ты меня кормишь! Заботишься обо мне! Ну просто натурально неудобно! – сказал он с набитым ртом.

– Кушай-кушай, маленькая свинка, все равно выбрасывать, – успокоил его Мефодий.

По мере того как вареники, покидая тарелку, переселялись на постоянное жительство во внутренние области Корнелия, он ел все медленнее и все чаще поглядывал на соседний столик. Там сидела грустная девушка и, кусая свернутый платок, самой себе посылала эсэмэски ободряющего содержания. Корнелий по доброте сердечной не мог видеть женского страдания. Он перепорхнул к ней и довольно быстро разговорился. Девушка начала уже смеяться и приятно розоветь, как вдруг вспыхнула и, вскочив, убежала.