Самый длинный день в году - [2]
Ожидание
Глава первая
С новым, тысяча девятьсот сорок первым годом, товарищи!
Москва. 1-е января 1941 года.
За окном нещадно мело. Новый, сорок первый год начинался суровым морозом, ветром да метелью. Мрачное свинцовое небо нависало над столицей, а тяжелые облака, несущие тонны снега, казалось, касались верхушек высоких зданий. Фонари практически не разгоняли тьму, на улицах почти не было видно народа, только-только, недавно, пробили кремлевские куранты, возвещая начало нового года. Я стоял у окна, наблюдая за снежным хороводом. Жена сделала пару глотков шампанского и тут же помчалась в туалет — ага, тот самый токсикоз первой половины беременности. Витамины, прогулки, режим сна и отдыха, и поменьше работы. Только когда ее станет поменьше? Я — Андрей Толоконников. Нет, не правильно. Я был Андреем Толоконниковым, человеком с ДЦП, прикованным к инвалидному креслу. Научный эксперимент закончился удачей. Я очутился в теле комбрига Алексея Виноградова, командира 44-й стрелковой дивизии. Только моя дивизия медленно, но уверенно шла к своему величайшему позору — разгрому на Раатской дороге. И вина командира дивизии, комбрига Виноградова, в этом разгроме была более чем очевидной. Итогом стал расстрел перед строем бойцов командира, начальника штаба и начальника политотдела дивизии. Пришлось подсуетиться, чтобы не стать к стенке в самом начале своей новой жизни. Выкрутился! И финнов на Раатской дороге победил, и к окруженной 163-ей дивизии прорвался, и Оулу взял, перерезав Финляндию в самом узком месте пополам. Финская война закончилась намного раньше, а я вернулся в Москву, где меня и раскрыли. Так я стал работать с «кровавым тираном Сталиным» и «растлителем малолетних девочек Берия». Меня не покидала уверенность, что меня подготовили к тому, чтобы провал состоялся. Целью моего внедрения было не столько переиграть Финскую, нет, главной целью было оттянуть начало Великой Отечественной войны. Для чего? Ученые мужи были уверены, что 22 июня 1941 года — одна из ключевых точек Истории. Изменения в ней приведут к возникновению новой ветви параллельных вселенных с иными темпоральными характеристиками. В Москве я встретил Ее, ту, которая стала моей женой, молодую журналистку Маргариту Лурье. И это ей сейчас плохо. Стряхиваю с себя оцепенение, ставлю бокал, из которого сделал глоток игристого напитка, впрочем, вкуса не ощутил. Какой вкус, когда твоей женщине нехорошо? Нет, помощь не понадобилась. Марго уже вернулась, бледная и растрепанная и тут же расположилась на диванчике, свернувшись клубочком. Ну да, теперь нам не до празднования.
— Леша! — тихо произносит Маргарита, чуть поеживаясь, не столько от холода, сколько от своего плохого самочувствия.
— Да, дорогая… — говоря, понимаю, что этот единственный родной мне человек в этом времени действительно безумно дорог.
— Ты помнишь, что ты мне обещал?
Пожимаю плечами, разве я могу что-то забыть? Тем более, что санкцию на этот разговор я уже получил. Извините, еще чуть-чуть отвлекусь. Не могу сказать, что мне сразу и однозначно поверили. Но постепенно завоевал какой-то уровень доверия от руководства СССР. Золотую клетку мне не устроили, как и в подвалах Лубянки никто не гноил. Сначала меня отправили в номинальное подчинение к товарищу Мехлису, с которым встречался еще во время Финской, а потом легализация в современном мне времени закончилась довольно элегантным ходом Вождя — меня назначили начальником Разведупра Красной армии. А что? После Финской я комдив, вполне подходящее звание, а с объявлением источников моих знаний теперь вообще никакой проблемы не возникает: данные разведки! Маргарита стала моей помощницей, владела стенографией, поэтому почти все ей надиктовывал, кроме самой-самой секретной информации. Так что вопрос о том, кто т такой, Алексей Виноградов, у Маргариты сформировался давно, вот только доверить ей ЭТУ информацию без разрешения свыше я не мог. Не потому что чего-то боялся, нет. Это было бы не порядочно, в первую очередь. Инстинкт самосохранения шел уже вторым эшелоном. Понимал, что прослушивают? Понимал. А что, оставить такого типа, как я без контроля? Наивно предполагать, что такое возможно. Есть такой товарищ, Лаврентий Павлович Берия, с которым было очень тяжело установить какие-то доверительные отношения, очень он недоверчивый товарищ. Так что, контролирует он меня, насколько может, с одобрения Самого, в этом сомнения нет. О моей сущности знают пока что только два человека — Иосиф Виссарионович Сталин и все тот же Лаврентий Павлович. Неделю назад я попросил разрешения посвятить в суть дела жену, она у меня женщина умная, сама о многом догадывается, факты-то накапливаются, вот только сделать вывод, единственно возможный, но совершенно невероятный психологически не решается. Удивительно, но мне разрешили. Подписки? Их Марго дала еще тогда, когда перешла из «Литературной газеты» в мой отдел, тем более сейчас, когда она числилась сотрудником Разведывательного управления Красной армии, ей пришлось столько самых строгих подписок давать, так что…
— Я сделаю чай, дорогая. И поговорим.
Год войны которая пошла совсем не так, как должна была пойти 22 июня 1941 года. Попаданцу Андрею Толоконникову удалось отодвинуть начало войны на август сорок первого года. Весной сорок второго на фронтах наступило затишье. Что произойдет в…
Попавший в тело комбрига Виноградова наш современник сумел добиться поставленной цели: оттянуть начало войны, но вопрос времени по-прежнему стоит для него очень остро. Чтобы изменить ход истории мало оказаться советчиком вождя, надо закатать…
Инвалид с детства Андрей Толоконников после научного эксперимента попадает в тело комбрига Красной армии Алексея Ивановича Виноградова, командира 44-й стрелковой дивизии. Эксперимент прошел успешно, но на дворе декабрь 1939 года, а 44-я дивизия движется на войну с Финляндией, где будет разбита в тяжелом сражении на Раатской дороге. Времени на отчаяние нет. Надо действовать, чтобы выжить… и победить.
Два года длится война. Два тяжелых года. Попавшему в комбрига Виноградова Андрею Толоконникову удается многое изменить, но враг все еще опасен, а друзья и союзники все так же ненадежны и молодому советскому государству приходится рассчитывать только на себя.
Уже комдив Виноградов (он же попаданец Андрей Толоконников) пытается оттянуть начало Великой Отечественной войны. Оттянуть на год. Дать возможность стране исправить перекосы в организации отпора врагу. Но его отношения с руководством СССР очень и очень непростые.
В мире многое может измениться, если теория вероятности окажется сломанной игрушкой. А если кто-то способен это делать? И почему именно этого человека стараются найти представители страхового бизнеса? Это вторая книга проекта "Мизерере". Проект, посвященный поиску необычного и скрытого. Тайн, которых не было, или нет, или не будет.
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.