Самые чужие люди во Вселенной - [30]
Эллиот умолкает, и почти на минуту воцаряется тишина. Писатель очень тихо благодарит его за то, что поделился с нами таким личным текстом. И переводит взгляд на Жюли, которая делает глубокий вдох, как перед нырком в бассейн, и предупреждает, что написала своего рода стихотворение. У него есть название, добавляет она, – Прогулка.
Этот идет осторожными шажками, не дай бог упасть, в его-то возрасте.
Эта катит тележку с покупками, соображая, не забыла ли йогурт.
Эти бьют по мячу, смеются и обзываются понарошку, потому что до конца игры они враги.
Этот спешит на работу, автобус придет через минуту.
Эта подняла голову, надо же, как красиво на солнце.
Эта опоздала на автобус, не страшно, следующий через шесть минут.
Этот качается на деревянном мотоцикле, посаженном на красную пружину, он мчится со скоростью 200 км/ч, тормозит: время полдника.
Этот проходит мимо стены, на которой баллончиком художественно выведены имена.
Этот недоволен примитивным и вульгарным граффити.
Этот протягивает руку в надежде, что на ладони заблестит монета, зерно щедрости, поданное прохожим.
Эта подошла к окну убедиться, что на парковке все как обычно.
Этот идет быстрым шагом, едва не танцуя, в ушах – плененная музыка.
Этот орет «заглохни!» собаке на соседском балконе, которую оставили на целый день одну.
Эта смеется сама с собой, читая сообщение в телефоне, и тут же краснеет, боясь, что за ней наблюдают.
Эта напевает на кухне, откуда плывет запах жаркого.
Этот плачет.
Этот сжимает кулаки.
Эта глядится в стеклянную дверь холла и красит губы.
Эта выскакивает на улицу с криком: «Все кончено, слышишь, кончено!», больше она такое терпеть не будет ни за что на свете.
Эта приподнимает занавеску и мысленно отмечает, что почтальон сегодня утром опоздал на три минуты.
Этот смотрит на тебя, как будто хочет драться.
Эти паркуются поперек, врубают музыку так, что стекла дрожат, срываются с места опять, только шины дымятся.
Этот нагибается за монеткой и кладет ее в карман, день решительно удался.
Эта с трепетом открывает почтовый ящик, бережно вынимает письмо из медицинской лаборатории, она вернется к себе, сядет и тогда, в одиночестве, осмелится прочитать результаты анализов.
Этот спускается по ступенькам на скейте, вид сосредоточенный и серьезный.
Эта ободрала коленку и едет лечить раны, сопя в мамину шею.
Эта отгоняет своего ребенка, как стряхивают насекомое.
Этот бежит.
Этот прохаживается.
Этот выходит, хлопает себя по лбу и возвращается исправить свою забывчивость.
Этот насвистывает, пока собака выбирает подходящий столб, чтобы облегчиться.
Этот плюет.
Эта говорит, хватит ее доставать.
Этот свистит.
Этот уходит.
Они живут.
Кончив читать, Жюли тут же оправдывается, что текст не такой уж плохой, его нужно переработать, ей не хватило времени. Писатель ее успокаивает, можно еще подумать над текстом, если ей хочется, но получилось прекрасно. Делает ли она записи о том, что происходит вокруг, спрашивает он. Жюли отвечает, что пишет по памяти.
Писатель снова поднимает глаза на меня, я мотаю головой. Он улыбается мне, и чтения продолжаются. Участники один за другим пересказывают воспоминания, всякие байки, кусочки своей жизни. Женщина по имени Кароль проследила историю нашего квартала. Сходила в городскую библиотеку, в архивы департамента. Шаг за шагом восстановила все, что произошло здесь с момента постройки до конца пятидесятых годов. Ее текст завершается утверждением: бедные кварталы, в отличие от центральных, даже не стоят того, чтобы писать о них книгу.
Честно говоря, слушаю уже вполуха, думаю о собственном тексте и, естественно, возвращаюсь мыслями к тому, что произошло за последние десять дней. Жюлиана, которая так раздражала меня на первой встрече, рассказывает, как ей трудно воспитывать дочь, с тех пор как муж бросил их. Наверное, писателю снова придется сказать ей, что текст интересный, но не по теме. Смотрю на Жюлиану, у нее крупные серьги из зеленой пластмассы и легкая майка, из-под которой выглядывают лямки лифчика. Куча пластмассовых браслетов на запястьях. Растрепанные волосы скреплены здоровенной розовой заколкой. Определить ее возраст мне трудно, так со многими взрослыми. На первый взгляд мне показалось, что она гораздо младше мамы, но если задуматься, то вроде и нет. Она делает все, чтобы выглядеть моложе своих лет. Внезапно мне приходит в голову, что раздражающая экспансивность может маскировать душевную боль.
Живем своей жизнью, идем каждый своей дорогой, и они так нечасто пересекаются. Уже больше недели я занимаюсь совершенно незнакомым человеком, приношу ему одежду, еду, прячу его, отсчитываю дни вместе с ним. Сегодня утром он щелкнул языком пятьдесят три раза. То, что я делаю для него, я мог бы делать для многих других. Смотрю краем глаза на Жюли. Я знаю, что ее родители дают пристанище мигрантам. Весь дом в курсе; папа так разорался, когда узнал. Ничего странного, если нас ограбят, сказал он. Несколько дней пыхтел от гнева и повторял, что пошлет жалобу в мэрию, пока однажды вечером мама не ответила весьма сухо, что если он жаждет писать послания, то лучше бы отправил письмо какому-нибудь работодателю. Папа так покраснел, что у него чуть глаза на стол не выпали, еще немного повозмущался, и тема была закрыта. Больше он не собирался ябедничать на родителей Жюли.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.