Самые чужие люди во Вселенной - [23]
Мо открывает замок, выпускает нас, запирает решетку у нас за спиной и повторяет, что беспокоиться не о чем.
Еще только без четверти семь, но мы уже двигаемся к дому. Норбер тяжело дышит, а потом начинает рассказывать. Мало-помалу он выдает факты, которые мне нужно сплести воедино, чтобы восстановить сеть его секретов целиком. Оказывается, он стал крутиться на стройке еще весной. Поговорил в конце концов с рабочими и получил разрешение помогать двум-трем мастерам, с условием вести себя неприметно, при появлении архитекторов и градостроителей исчезать с глаз, не делать ничего опасного и не путаться под ногами. Норбер старался быть полезным, разливал кофе в обед, общался, учился работать инструментами. Рассказывая, он произносит словечко, которое заставляет меня прыснуть со смеху: он, дескать, у рабочих служит талисманом. Я быстро подавляю смех, боясь обидеть его, но он продолжает говорить. Рабочие приняли его в свой круг. Теперь я знаю, где он пропадает с утра до вечера. Я-то думал, тусит среди ровесников. Зачем ему это, спрашиваю я наконец. А услышав ответ, понимаю, как мало знаю о старшем брате. Он хочет стать рабочим на стройке. Уже два года у них с родителями конфликт: они не дают ему записаться на профподготовку. Папа резко против. Вот он и не делал ничего в школе, так что пришлось остаться на второй год. Быть строителем – он говорит об этой профессии с придыханием: строить, использовать технику, собирать дома, возводить здания… Да он с детства об этом мечтает.
Я слушаю, и мне немного стыдно вот так вдруг обнаружить, что у моего брата есть мечты, а родители мешают их воплотить. Вспоминаю, как отец, увидев у меня плохую отметку, говорил: будешь продолжать в том же духе, пойдешь рабочим на стройку. Не знаю, кем бы я мог представить Норбера; я всегда считал его пассивным, вялым, ничем не увлеченным.
Норбер делает паузу, мы подходим к своей башне. На улицах по-прежнему пусто. «Мо – классный чувак, – продолжает брат. – Он часто ночью сторожит или в выходные. О пришельце он позаботится. Я объяснил, что у мужика нет документов и за ним гонятся бандиты. У Мо почти по всей Европе родственники, двоюродный брат пропал где-то в Средиземном море – лодка так и не доплыла до берега. Пришельцу рядом с ним бояться нечего».
Я слушаю молча, впитываю информацию. Мы уже почти у подъезда, я осматриваюсь, но никого не вижу. Никого в машинах на парковке, никого на балконах, ни одного лица в окне.
«Осенью, – добавляет Норбер, – пойду на профподготовку по строительству. Родители меня записали на продажи, но я переделал документы. Пока они поймут, что к чему, уже год пройдет. Папа не любитель встречаться с преподами, а у мамы на это времени нет».
Не верю своим ушам. Мое представление о брате рушится с каждым словом. Вспоминаю прозвище, которое он дал нашему гостю, и мне приходит в голову, что Норбер сам пришелец. Моего брата незаметно подменил инопланетянин.
Резко останавливаюсь, оторопев.
«Попробуй только сказать родителям…» – грозно говорит Норбер.
«Не скажу», – я стараюсь успокоить его, а то пожалеет еще, что мне доверился. Я сохраню тайну. Обещаю, клянусь. Просто мне нужно время переварить информацию, и непонятно, почему родители так настроены против строительства, если Норбер сам это выбрал.
Не успел я договорить, как Норбер меня снова ошарашивает: «Это папа против. Он десять лет был строителем, но ему пришлось бросить работу».
Минуту назад я выяснил, что мало знаю о брате, а теперь должен признаться, что и об отце тоже.
Родители еще спят; Норбер открывает буфет в гостиной и достает фотографии доцифровой эпохи – три толстых рыжевато-коричневых альбома. Припоминаю, что как-то видел их, но не заинтересовался. Там фотографии папы с мамой, нас новорожденных и куча незнакомых лиц. Время словно выдуло пустыню вокруг наших родителей. Норбер листает страницы и показывает мне папу как раз перед свадьбой. Он в рабочей одежде, в каске и укрепленных ботинках. На другой фотографии папа и еще несколько ребят составили живую пирамиду прямо на стройке. Все улыбаются или смеются. Кажется, снимок сделан за миг перед тем, как парень, стоящий у папы на плечах, полетит на землю. Я переворачиваю страницы и вижу совсем других родителей, не моих: улыбающиеся люди, молодые и счастливые. Папа не такой толстый, мама стройнее, чем теперь, оба заливаются смехом. Время как будто раздуло одного и высосало радость второй. Я знаю, почему никогда не заглядываю в старые альбомы: этих людей, которые веселятся, танцуют, чокаются бокалами и смеются на берегу моря, больше не существует. Меньше чем за двадцать лет их подменили грустные и смирившиеся с жизнью, уже не очень на них похожие двойники; вместо улыбок – молчание, вместо смеха – перебранки. Вот этого человека на футбольном поле, бьющего по мячу, сожрала череда лет. Веселая беготня больше не для него.
Пока я листаю альбом, Норбер рассказывает. Насколько он понял, папа работал на стройке, но не по своему выбору, это родители насильно отправили его учиться. В учебе пришлось несладко: наниматель не стеснялся поднять на рабочего руку, на подростка особенно. Отец продержался с десяток лет, но грыжи заставили-таки сдаться. К 25 годам он уже искорежил себе спину, таская мешки с цементом и облицовочным камнем и роя траншеи. Мама была беременна Норбером, папа сменил несколько мелких работ одну за другой: ночным сторожем, курьером, озеленителем, а потом перестал что бы то ни было делать вообще.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
Роман греческого писателя Андреаса Франгяса написан в 1962 году. В нем рассказывается о поколении борцов «Сопротивления» в послевоенный период Греции. Поражение подорвало их надежду на новую справедливую жизнь в близком будущем. В обстановке окружающей их враждебности они мучительно пытаются найти самих себя, внять голосу своей совести и следовать в жизни своим прежним идеалам.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Роман «Площадь» выдающегося южнокорейского писателя посвящен драматическому периоду в корейской истории. Герои романа участвует в событиях, углубляющих разделение родины, осознает трагичность своего положения, выбирает третий путь. Но это не становится выходом из духовного тупика. Первое издание на русском языке.
О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.
Новая история о любви и взрослении от автора "Встретимся на Плутоне". Мишель отправляется к бабушке в Кострому, чтобы пережить развод родителей. Девочка хочет, чтобы все наладилось, но узнает страшную тайну: папа всегда хотел мальчика и вообще сомневается, родная ли она ему? Героиня знакомится с местными ребятами и влюбляется в друга детства. Но Илья, похоже, жаждет заставить ревновать бывшую, используя Мишель. Девочка заново открывает для себя Кострому и сталкивается с первыми разочарованиями.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.