Самсон. О жизни, о себе, о воле. - [4]
Истинный смысл сказанного я понял только много лет спустя. И про шишки, которые превратились в годы за решеткой, и про тяжелую учебу, о которой говорил мне тогда вор…
Но в тот вечер я не мог уснуть. Я все думал над сказанными словами и приходил к выводу, что вор был прав. Неожиданно для самого себя я почувствовал себя взрослым и готовым самому обеспечивать семью. Только вот вместо того, чтобы окончить школу, получить профессию и начать работать, я решил, что стану вором и буду приносить домой много денег, при этом практически ничего не делая. Сейчас все эти мысли мне кажутся наивными, но тогда, в свои шестнадцать лет, мне все представлялось иначе. С того дня я уже не мог думать ни о чем другом. Все мои мысли были сосредоточены на одном. Мне хотелось пойти на дело и доказать себе, что я смогу обеспечить не только себя, но и нашу семью.
Конечно же, у меня не было никаких наводчиков, которые бы мне могли подсказать, какую квартиру обворовать, и поэтому я не придумал ничего лучшего, как обчистить находившийся неподалеку магазин. Кроме продуктов, в нем продавались всевозможные вещи; стоило все это немалых денег, и поэтому этот магазин считался, как бы сейчас сказали, бутиком, в который любили заходить партработники разного уровня. Пару дней я наблюдал за тем, как его закрывали на ночь и ставили на сигнализацию. Секреты данного устройства заключались в том, что при попытке открыть центральную дверь срабатывал звонок, который трещал на всю округу. Все остальные двери и окна просто закрывались на амбарные замки. Ночью, когда мать с бабкой уснули, я выбрался из дома и пошел на разведку. Помещение, в котором располагался магазин, было деревянным, и поэтому мне не составило труда пробраться на чердак. Найдя в потолке пару плохо прибитых досок, я смог проникнуть внутрь склада. Там я обнаружил множество коробок с продуктами, в основном консервами, и вещи. Причем вещи очень дорогие, начиная от мужских костюмов и кончая дорогими женскими шубами. Как потом выяснилось, туда завозили дефицитные товары и из-под полы толкали вышестоящему руководству нашего города. Набрав в подвернувшийся мешок продуктов, я решил вернуться сюда на следующую ночь.
Тогда я еще не знал самой главной воровской заповеди: ни при каких обстоятельствах не возвращаться на место преступления. Днем кладовщик, естественно, обнаружил пропажу и доложил о ней своему начальнику. Тот, недолго думая, решил под это дело списать всю свою недостачу, включив в список пропавших вещей дорогие шубы. Той же ночью милиция решила устроить на складе засаду в надежде, что вор или воры захотят еще раз нагрянуть на склад… Взяли меня, что называется, тепленьким, едва я успел оказаться внутри. Отпираться было бесполезно, и поэтому меня прямо ночью отправили сначала в отделение, а там до прибытия следователя поместили в камеру. Так как я был несовершеннолетним, то меня посадили в отдельную.
– Не шуми. Сигарет не проси. Все вопросы поутру, когда придет следователь, – сказал мне на прощание пожилой милиционер и с грохотом закрыл железную дверь.
Первый раз оказавшись в ограниченном пространстве под присмотром милиции, я почувствовал себя как птица, запертая в клетке. Осознание того, какие последствия меня ожидают, еще не пришло. Все мое внимание было сосредоточено тогда на том, что меня окружало. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я смог осмотреться. Это было квадратное помещение три на три метра, большую часть которых занимали деревянные нары. Камера освещалась тусклым светом лампочки, спрятанной под самым потолком над дверью. Напротив нее виднелось маленькое оконце, в которое едва пробивался свет ночной луны. Стены были покрыты грубой штукатуркой, да так, что к ним практически невозможно было прикоснуться. Острые выпирающие края могли запросто поранить открытые части тела. Несмотря на то что сами нары были сколочены из неструганых досок, за время своего существования они были практически отполированы телами сидельцев и под светом луны блестели, как хорошо лакированный паркет. Справа от меня, в углу, находился какой-то парапет с небольшим углублением посредине. Подойдя ближе, я по запаху понял, что представляло собой небольшое возвышение – это была параша. Больше в камере ничего не было, и поэтому, разувшись, я взобрался на нары. Но не прошло и пары минут, как в коридоре послышались голоса.
– Третья хата! Кого в седьмую закинули? – прозвучал чей-то приглушенный мужской голос.
– Не успел разглядеть, но, по-моему, какого-то малолетку. Да ты сам спроси!
Еще не до конца осознав, о ком шла речь, я вдруг понял, что за дверью говорили обо мне. Вскочив, я подошел к двери и прислушался. Как раз в это время раздался голос:
– Уру-уру пятая! Ответь! Кого закинули?
Минуту стояла тишина, потом вопрос повторился, а следом за ним в стену раздались приглушенные удары.
– Пятая хата! Кого закинули?
Сомнений не было – обращались ко мне, и я решил ответить:
– Я Самсон из Ростова! За кражу взяли.
– А ты что, малолетка, что ли?
– Да.
В это время нас перебил сонный окрик постового:
– Хватит перекрикиваться, а то сейчас свет выключу! Давайте спать! Время уже за полночь.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.