Самозапуск: Возьми жизнь в свои руки - [23]

Заначка формируется не для красивой жизни. Ее назначение – подстраховать в случае появления непредвиденных расходов на врачей, адвокатов, побег из страны (не дай Бог) – чтобы уверенно чувствовать себя в трудный период хотя бы в течение полугода. На уровне энергетики такая «подушка» придает ощущение безопасности и позволяет уверенно действовать. Способность действовать – важная лидерская характеристика. Однако, когда стоит вопрос успеха или безденежья, сил на действие не всегда хватает. Без накоплений любые вопросы, связанные с развитием бизнеса и финансовыми вложениями, попадают в категорию повышенной важности. В этом состоянии тут же подключаются сомнения, страх и вина.

Стандартная рекомендация психологов – отпустить. То есть переосмыслить важность и не нагнетать. Если вопрос на миллион, представить, что он на десять тысяч. Сказать, конечно, легко. И сделать легко, если в случае ошибки самое плохое, что может случиться, – вы вскроете неприкосновенный вклад и начнете все сначала. Жизнь не закончится. Думайте в таком ключе: «Раньше денег было больше, после ошибки их стало меньше, но есть запасной вариант – заначка». Понимание этого снижает важность принятия сложного решения.

А самое главное – скорее всего, заначкой пользоваться не придется, потому что если человек не боится, он принимает решения более точно, доверяясь интуиции. Если вклада нет и последствия ошибки окажутся серьезнее – год прожить в бедности, включается важность внешней оценки: «Как я буду выглядеть?», «Я не люблю ошибаться», «Что про меня подумают?». От этого страдают почти все, и страх может проникнуть и через такие фильтры, как готовность к риску, смелость и настрой на успех.

Страх блокирует точность, осознанность и делает невозможным принятие наилучшего решения. Я знаю нескольких бизнесменов, использующих отличную схему, чтобы избавиться от этого страха раз и навсегда. Они закладывают свои предприятия, берут кредит в рублях под 9–10 %, деньги выводят за границу, там кладут их в банк под 2–3 % и ежемесячно выплачивают разницу в 6–7 % отечественному банку «за собственное спокойствие». При этом владельцы никуда не собираются уезжать, организации свои любят и продолжают развивать, не планируют банкротить бизнес и своевременно платят по кредиту. Что им дает эта схема? Они управляют бизнесом так, словно он уже продан. Если что-то случится и компанию захотят отобрать рейдеры или государство, владелец может сказать: «Ради бога, забирайте. Только сначала договоритесь с банком, потому что формально предприятие принадлежит ему, а я тут просто зарплату получаю». Ежемесячно люди платят разницу по процентам за спокойствие, неприкосновенность, невовлеченность, за ощущение, что не они зависят от бизнеса, а он зависит от них.

Глава 11 Чем пасеки лучше пособий по безработице

Пару лет назад наш нынешний мэр увидел на улице бабушку с внучкой, которые просили милостыню, не смог пройти мимо и спросил: «Откуда вы здесь?» – «Специально приехали из старообрядческой деревни на выходные, потому что дров нет, нужны деньги». После этого он позвонил мне, мол, у тебя же там родственники, поедешь к ним – загляни к Клавдии, закинь дров, а то она там мерзнет. Бес меня попутал, и я согласился. Потом он звонил мне еще два раза, напоминал, а я отвечал: «Лето еще! Рано замерзать от холода, подождут». Вскоре я сам проехал мимо того угла, где мэр встретил бабушку, – она опять сидела там же. Тогда я подошел к ней: «Клавдия, запомните меня – я вам скоро привезу дрова». Представляете, как она удивилась: специально ради нее останавливается большая дорогая машина, выходит серьезный человек в деловом костюме, заводит с ней разговор, обещает дров – жизнь удалась. А это только начало.

Если быть честным до конца, я хорошо знаю эту деревню – там невозможно замерзнуть от холода, потому что кругом тайга. Никто из местных ни разу в жизни не покупал дрова – так делают только дачники типа меня. Но раз пообещал, неудобно отступать – надо привезти. Приехал к своим в деревню и говорю отцу, дескать, поехали за дровами. А он мне: «Не надо, полно еще!» – «Это не вам». Он заволновался, стал принюхиваться ко мне – не пьяный ли: чтобы я для кого-то что-то сделал – это на меня не похоже. Я и папе-то никогда дров не покупал. Бабушка рядом хлопотала, услышала разговор: «Кому это?» – «Для Клавдии». – «Это же алкаши! Что вы им везти собрались?!» Я еще больше сник, но делать нечего.

Мы с папой купили дров, приезжаем – бабки нет, на завалинке сидят три мужика, грызут семечки, играют в телефоны. Карикатурные такие – в татуировках, слегка выпившие, а на часах только полдень. Одним словом, жизнь в деревне идет своим чередом. Рядом с домом я заметил полуразвалившуюся избу, которую можно пустить на дрова, но, очевидно, просить милостыню проще. Я спросил мужиков: «Где Клавдия?» – «Уехала, но мы знаем, что ты дрова должен привезти», – и дальше сидят. Ни один не кинулся ко мне, мол, мы тебя ждали, спасибо за помощь. Нет, все сидят. Я уже понял, что будет дальше, и мне так стало стыдно, что я во всем этом участвую, но все равно решил дать им еще один шанс: «Ну, давайте тогда, дрова разгружайте». И тут же их улыбчивые добродушные лица вытянулись: «А ты разгружать никого не привез, что ли?» И только мои наливающиеся кровью глаза и пара по-деревенски убедительных аргументов заставили их взяться за работу.