Самоучитель по современной фотографии - [33]
Среди Вас есть и такие, которые поверят мне, что бы я ни написал. Для таких пишу: потрудитесь, господа, отснять таким образом целую пленку. То есть тридцать шесть упражнений.
Предварительное видение кадра является одним из главных талантов фотографа, а стало быть, достоинством будущей фотографии. Сначала Вам необходимо просто видеть эту будущую карточку. Видеть так, как если бы Вы держали ее в руках. Впоследствии, когда подобная задача войдет в привычку, следует строже относиться к своим способностям и пытаться разглядеть фотографию по лучше. Нравится она Вам или нет. Постепенно Вы привыкните анализировать съемку до нажатия кнопки спуска затвора. У Вас появится привычка видеть мир обязательно в гармонии, почти мгновенно отсекать лишнее при помощи внутреннего видоискателя, схватывать на строение окружения и сравнивать его с действительностью.
Пожалуй, это важно.
Старую подворотню, которую Вы проходили бесчисленное количество раз, можно снять так неожиданно, что реальный объект своим настроением может и не иметь ничего общего с Вашим снимком. В этом тоже есть своя прелесть. Правда, можно гарантировать, что это быстро надоест. Навострив глаз, Вы практически безошибочно будете снимать, как любят говорить учителя, живо. Такой живостью обладают художники на Арбате.
Первые радости проходят и начинаются страдания, когда Вы видите, что карточки, показанные друзьям, под бурный восторг просматриваются со скоростью одна в секунду. Почему же так происходит?
Вернемся к подворотне. Ваш покорный слуга несколько лет проходил через дырку в заборе детского сада, чтобы укоротить дорогу к автобусу. Дырка была достаточно живописна — рядом с ней время от времени разгневанными воспитательницами будущих фотографов и фотографисс[46] освежались призывы к культуре и порядочности.
Спору нет, я много раз снимал эту микрорайонную тропу. И специально, и так — чтобы пленку закончить… Были даже смешные карточки. За какое-то время у меня их набралось больше сотни. Друзья советовали выставку сделать. Один даже название предложил — «Дорога свободы». Название было достаточно символично и объемно. Ни одна карточка не могла так назваться, и я отказался.
Через некоторое время на выставке молодых фотографов я увидел эту дорогу! Некто из моих соседей по микрорайону снял это место с крыши двадцатидвухэтажного дома широкоугольником. Помимо детского сада в кадр вошли десяток домов и автобусная остановка! Но снимал он утром, когда почти весь микрорайон собирался пугнуть страну началом рабочего дня. Я видел, как из домов струйками и реками стекался народ к этой дырке в заборе, как в воронку! Черные линии голов на белом заснеженном пространстве вытекали из черных ящиков домов. Кроме того, я отчетливо видел, что забор детского сада в метрах пятидесяти заканчивался и мы все, оказывается, укорачивали путь максимум метров на сто.
Возвращался с выставки и завидовал этому фотографу черной завистью. Позже я познакомился с ним и узнал, что живет он вовсе не в этом районе. И бывал здесь всего несколько раз. И в последний — для того, чтобы снять эту дырку.
Как просто все оказалось. Этот NN чувствовал и слышал атмосферу этой дырки-дороги и снял только это. И ничего не придумывал, в отличие от меня. Не назначал свое остроумие, настроение, не ставил кадр, не символичничал…
На сегодняшний день фотография — один из немногих видов искусства (если не единственный), где творчество равноправно поделено между фотографом и самим объектом съемки. Конечно, существуют и в фотографии все общие принципы художественного творчества. Такие, как постановка кадра, света, решение композиции и так далее. Раньше я упоминал о фотохудожниках — в этом случае, конечно, сам объект играет незначительную роль, а все пространство творчества занимает сам художник. Я знаю, что многие пришли в фотографию из неудавшихся живописцев.
Условие второе: если в объекте съемки нет того, что Вам кажется или хочется, — этого не будет и на фотографии. Как бы Вам ни хотелось.
Если Вы не видите того, что есть в объекте, — этого не увидит никто и на Вашей фотографии.
Отрицать их фотографии бессмысленно и не нужно. Пикториальность[47] фотоискусства изначально вошла в наш мир с первыми фотографами. Впоследствии серьезными мастерами стала разрабатываться философия фотографии, и выяснилось, что художественная фотография является самым первым этапом развития фотографического мышления.
Думаю, что поэтому велись ожесточенные споры о принадлежности фотографии к искусству. Живописцы и критики от изобразительного искусства не могли допустить в мир субъективной психики объективную реальность, которая туда влезала, как ни старались ее прикрыть. И ничего поделать с этим невозможно.
Но если Вам кажется, что я умаляю значение фотографии, — Вы ошибаетесь. Мое утверждение о сущности фотоискусства как раз требует от фотографа гораздо большего творческого образования и гармоничного постижения жизни.
Крайности, какими являются замена холста фотопленкой у фотохудожников, с одной стороны, и «жареные» сценки с «горячими» фактами у фоторепортеров — с другой, мне кажутся простыми и не требующими постоянных процессов в образовании и психической эстетике.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.