Самородок - [61]

Во время обеденного отдыха или короткого перекура он непременно находился среди своих людей, интересовался их домашними делами, всегда приходил на помощь советом и делом.

Вместе с тем он был резок, если кто-то из станочников запарывал деталь. Сергей Гаврилович быстро остывал, если брак был из-за того, что токарь или фрезеровщик не понял чертежа. Ну а коль оплошность была допущена по небрежности — провинившемуся доставалось сполна. Особенно не выносил Симонов, когда виновник пытался оправдываться. Тут уж, казалось, гневу не будет предела. Но люди на него не обижались. Пройдет, бывало, час-другой, он сам подойдет к человеку, заговорит, словно бы ничего и не произошло, снимет с его души тяжесть.

Анатолий Александрович вспомнил и такую любопытную деталь. Прижился порядок, что все сотрудники конструкторского бюро уходили в отпуск одновременно. Конечно же у каждого были свои планы, где и как провести время отдыха. Надо думать, что такие наметки были и у Симонова. И все же он никогда не ставил личные интересы выше общественных. Время отпуска определялось коллективно на коротком совещании всех сотрудников в соответствии с желаниями большинства. О желании руководителя бюро никто не знал, он его никому не высказывал.

Со многими хорошими людьми довелось Сергею Гавриловичу тесно общаться на протяжении его большой, наполненной событиями жизни. Самые теплые слова он находит, когда речь заходит о тех, кто в той или иной степени определил его судьбу: учителе федоровской школы Александре Александровиче, кузнеце Сергее Антоновиче, Федорове, Дегтяреве. С благодарностью он всегда отзывается и о товарищах, трудившихся рядом с ним, работавших в его конструкторском бюро. Они верили в его творческие силы, самоотверженно помогали осуществлять задумки.

Многих из них уже нет. Других разбросала судьба по разным городам, и видеться удается редко — обмениваются лишь телеграммами в праздники, короткими письмами. «Собрать бы их всех, обнять, поблагодарить за то, что они есть, за то, что помогали», — часто думает Сергей Гаврилович. Но нет, сложности нашей жизни такую встречу осуществить не позволяют — одни чувствуют себя не совсем здоровыми, другие не могут оторваться даже на короткое время от своих внуков и правнуков, у третьих — еще какая-то причина. А жаль...

Вот Александр Иванович Голубев. С ним Симонов в один день был принят в ряды партии. С ним вместе изготовляли и подарок ковровских оружейников XVI съезду партии — пулемет Дегтярева, который ныне можно увидеть в экспозиции Центрального музея Вооруженных Сил СССР. Ему первому Сергей Гаврилович открылся, что разрабатывает пулемет собственной конструкции. Александр Иванович не только поверил в творческие силы друга, но и активно содействовал осуществлению задуманного: приходил в воскресные дни и по вечерам в домашнюю мастерскую Симонова на Муромскую улицу, помогал вырезать из цельного куска металла коробку пулемета и другие детали, которые одному изготовлять было не с руки. Их душевная дружба не остыла и позднее, когда Симонов стал начальником сборочной мастерской, а Голубев был у него старшим мастером. Александр Иванович искренне радовался каждому успеху товарища и всегда старался ему помогать. Тяжело переживал Сергей Гаврилович утрату друга, скончавшегося из-за болезни незадолго до Великой Отечественной...

Нет уже и Павла Николаевича Шабалина. На пулеметном он был мастером закалочной мастерской, всегда охотно помогал Симонову, когда требовалась термическая обработка той или иной детали. Оказавшись позднее в Подольске, именно он приютил на первое время Сергея Гавриловича, помог ему устроиться на завод швейных машин. Несколько лет назад не стало и Павла Ефимовича Иванова. Их душевная дружба, длившаяся много лет, началась еще в 1917 году в лекальной мастерской датчан. Сергею Гавриловичу весьма кстати оказалась тогда образованность Иванова, окончившего до поступления на пулеметный завод Мальцевское техническое училище во Владимире. Узнав о затруднениях друга в оформлении чертежей клеймильного станка, Павел Ефимович сам напросился ему помочь и вечерами приходил к нему на Литейную улицу. Обстановка способствовала их сближению, и как-то само собой получилось, что у Сергея Гавриловича тогда не было друга преданней.

Старательность и сметку Иванова приметил еще Федоров и назначил техником-конструктором в свое бюро. Впоследствии он хорошо сработался и с Дегтяревым, а за активное участие в создании новых видов оружия в группе с другими сотрудниками конструкторского бюро был удостоен Государственной премии.

Много добрых слов находит Сергей Гаврилович, рассказывая о работавших с ним в разные годы Иване Ефимовиче Безяеве, Алексее Михайловиче Иванове, Николае Васильевиче Никонове, Анатолии Александровиче Раструсове. Все они были весьма полезными помощниками Симонова в окончательной доводке ручного пулемета, автоматической винтовки, противотанкового ружья и самозарядного карабина.

Прожитые годы посеребрили голову заслуженного конструктора. Но, как и прежде, он деятелен. Выйдя на заслуженный отдых, старейший оружейник не теряет связи с молодыми конструкторами современного оружия, стремится передать им свой богатейший опыт. В этом коммунист С. Г. Симонов видит сегодня свой партийный долг.