Самодержавие и либерализм: эпоха Николая I и Луи-Филиппа Орлеанского - [60]
Не отставали в антироссийской риторике и наши соотечественники, чем-то обиженные властью. В 1845–1847 гг. вышли книги публициста-эмигранта Ивана Гавриловича Головина «Россия во время правления Николая I»[448] и «Русские типы и характеры»[449]. По словам М. Кадо, если Н.И. Тургенев до самой своей смерти вел достойное существование, ограничиваясь нападками на императора, то Головин играл на бирже, посещал Жокей-клуб и лореток, в целом, скомпрометировал свое положение фанфаронадами, только выдававшими его страх быть подвергнутым экстрадиции[450].
27 августа 1845 г. «le Journal des Débats» анонсировал его работу «Россия при Николае I», которая вскоре появилась в переводах на немецкий, английский и шведский языки. В целом ряде изданий: «la Revue Indépendante», «le Journal du Commerce», с запозданием – в «le Journal des Débats» появились рецензии. Издание «Corsaire-Satan» от 15 февраля 1846 г. на своих страницах привел содержание разговора, состоявшегося за столом между двумя русскими, не знакомыми друг с другом: «Читали ли вы “Россию при Николае I”? – Мне хотелось бы о ней поговорить. – Как вы находите эту работу? – Она отвратительна. Я в ней обнаружил много вещей, интересующих лишь автора, много заимствований из русских кодексов и ничего нового…». Собеседник стал защищать книгу. В конце разговора один из русских говорит: «Меня зовут Курьеров. – А меня, сударь, меня зовут Головин»[451]. Русские, проживавшие в Париже, не одобрили эту книгу и не поддержали автора. Александр Иванович Тургенев, брат Николая, писал князю Вяземскому 7 октября 1845 г.: «Книгу Головина, которую называют в Париже ”La botte de chiffonnier” (кузов тряпкособирателя), просмотрел: жаль и автора, и Россию!»[452].
Какова была реакция Петербурга? М.Д. Нессельроде, супруга вице-канцлера, писала сыну Дмитрию из Санкт-Петербурга 11(23) июня 1845 г. о впечатлении, произведенном книгой на императора: «Новая книга Головина его очень взбудоражила. Головин имел дерзость отправить ее императору через полицию. Государю он кажется еще хуже, чем Кюстин…»[453]
В целом, по крайней мере, как сообщалось в отчете III отделения, книга не представляла серьезной опасности для России. В документе отмечалось, что «книга написана столь дурно и так мало обнаруживает таланта, что ее почти никто не читает, и ни один журнал не похвалил»[454].
Другая книга Головина «Русские типы и характеры», в отчете III отделения за 1847 г. характеризовалась также критически: «Эта книга есть сбор грубых вымыслов с намеками на известных лиц, доказывающий только дурные качества самого сочинителя; он не пощадил ничего самого священного в России и излил на все оскорбительные ругательства»[455]. Характерно, что А.И. Герцен не вполне одобрял позицию Головина; по мнению Герцена, тот много говорил о том, что надо уничтожить в России, а не о том, что надо сохранить, и для того, чтобы понять русский народ, надо читать не Головина, а Николая Ивановича Тургенева.
Н.И. Тургенев (1789–1871) был участником ранних декабристских обществ, членом «Союза благоденствия», в 1824 г. уехавший за границу и заочно осужденный и приговоренный к каторжным работам навечно. В 1847 г. в Париже вышел в свет его трехтомник «Россия и русские» («La Russie et les Russes»)[456]. Работа была издана одновременно в Париже, Брюсселе и Гааге на французском языке, вскоре в Берлине на немецком[457], а первый полный перевод на русском языке появился только в 2001 г. Реакция III отделения на эту книгу была в целом спокойной. В отчете сообщалось, что это сочинение «…принято было некоторыми журналистами с одобрением, но, не заключая в себе ничего любопытного для иностранцев, не имело большого успеха». В отчете делался вывод, что Тургенев «представляет Россию в таком виде, в каком она была лет за 20 перед сим, и ему, по-видимому, неизвестно о гигантских успехах, сделанных нашим Отечеством с того времени…»[458]
Каков же итог этой журнальной войны между Россией и Францией? Ни одно из опровержений книги Кюстина не имело настоящего успеха: публика ими не интересовалась и продолжала читать «Россию в 1839 году». Успех книги объясняется и тем, что она появилась в нужное время, а именно на фоне обострения франко-русских отношений в период Восточного кризиса, когда тема «русской угрозы» была весьма актуальна. Русофобия тогда, действительно, была модным явлением, что также объясняет популярность книги Кюстина.
Если во Франции читающая публика судила о России по книгам, то каковы были впечатления о России французов, которые, как и Кюстин, побывали в нашей стране? Чего было больше: восторгов или разочарований? Если для французских политиков антирусская риторика была одним из приемов политической борьбы, то были ли подвержены русофобским настроениям французы, оказавшиеся в нашей стране? Об этом речь пойдет в следующей главе.
Глава 3
Образы России и французы в России: дипломаты, художники, ученые
Французские путешественники в России и о России
В 1830–1840-е гг. французов в России было немного. Дабы не допустить проникновения в страну пагубных революционных идей, власти приняли драконовские меры по ограничению притока французских преподавателей и сокращению доступа в образовательные публичные учреждения иностранцам, полную лояльность которых нельзя было гарантировать. Между 1 июля 1846 г. и 31 декабря 1847 г. паспорта в Россию получили 215 человек, из которых 21 – специалисты (медики, химики, инженеры, дантисты, оптики, профессора, агрономы и два студента)
Франсуа Пьер Гийом Гизо (1787–1874) является одной из ключевых фигур политической жизни Франции эпохи Реставрации (1814–1830) и Июльской монархии (1830–1848). Он был первооткрывателем в различных областях научного знания, таких как педагогика, конституционное право, история и социология. Как и многие из его современников, Гизо сделал две карьеры одновременно: политическую и научную, но неудача первой затмила блеск второй. После Революции 1848 г. в забвении оказался не только политолог эпохи Реставрации, но и крупный специалист по истории Франции и Великобритании.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На страницах агитационной брошюры рассказывается о коварных планах германских фашистов поработить народы СССР и о зверствах, с которыми гитлеровцы осуществляют эти планы на временно оккупированных территориях Советского Союза.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.