И тогда я увидел ее. У инфракрасного обогревателя, который краснел в полутьме, как стоп-сигнал или вертикальная рана. Она стоит, засунув руки в карманы куртки; светлые волосы забраны в хвост, на неожиданно юном лице ни капли макияжа.
Под сводами вокзала она кажется хрупкой и маленькой, как музейный экспонат — статуэтка — под огромным защитным куполом из стекла и металла.
Она рассеянно смотрит вдаль.
Сердце у меня сжимается, по телу проходит судорога. Я иду к ней, ощущая сопротивление — пространства, магнитного поля, самого себя? — как против сильного ветра. Шаг за шагом — я словно выхожу из бесконечно затянувшегося сна. И вдруг сестра смотрит в мою сторону и простирает к небу руки.
Я уже так близко, что могу обнять ее, я вижу, как блестят ее глаза. Саммер шевелит губами, она улыбается — одними уголками рта — властно и потерянно:
— Бенжамен, Бенжамен…
Я слышу ее ясный и певучий голос — он произносит мое имя — и понимаю: наконец-то я на поверхности!
