Самба-храбрец - [89]

Лёк пообещал сделать так, как ему посоветовал молодой карлик Кусс, и они спустились в жилище карликов через дупло в стволе тамаринда.

В доме карликов все было наоборот и шиворот-навыворот. Но заяц Лёк ничему не удивлялся и все терпел, что бы он ни видел и что бы он ни слышал. Три дня прогостил он там, и на четвертый день молодой карлик Кусс сказал ему:

— Сегодня отец мой вернется вечером и на прощанье подарит тебе один из двух калебасов. Так ты выбери тот, что поменьше.

Вернулся вечером старый Кусс, позвал зайца Лёка и предложил ему на выбор два калебаса, один маленький, другой большой. Заяц выбрал маленький калебас, и старый Кусс ему сказал:

— Возвращайся сразу к себе. И когда ты останешься в хижине один, скажи калебасу: «Кёль-калебас, исполни свое обещание!» Ступай, и пусть будет путь твой благополучен!

Поблагодарил заяц Лёк всех карликов, старших и младших, попрощался вежливо и вернулся к себе домой. Когда заяц Лёк остался один в хижине, он сказал:

— Кёль-калебас, исполни свое обещание!

И тотчас калебас наполнился всевозможными украшениями — браслетами, ожерельями, жемчужными поясами, бубу, выкрашенными драгоценным индиго во все оттенки, — от темно-синих до небесно-голубых, — и покрывалами, затканными золотом.

И все это заяц Лёк отдал своей жене.

Когда на другой день жена Лёка пришла к водоему в своих нарядах и драгоценных украшениях, сверкавших на солнце, жена Буки-гиены едва не умерла от зависти. Она вытаращила глаза, открыла рот и упала без памяти, раздавив все свои браслеты, ожерелья и набедренные пояса из высохшей глины.

На нее лили воду, пока она не промокла до самых костей, и только тогда жена Буки очнулась. Побежала она в свой дом и вцепилась в мужа, который зевал и потягивался, выспав второй свой сон.

— Бездельник! — кричала жена Буки-гиены. — На что ты годишься? Жена зайца Лёка щеголяет в драгоценных уборах, она ходит вся в золоте и жемчугах, а ты для своей жены не нашел ничего лучше высохшей глины! Если ты не принесешь мне таких же украшений, я брошу тебя и вернусь в дом моих родителей!

Целый день думал Буки-гиена, как ему раздобыть для своей жены такие же украшения. И к вечеру придумал.

Пожевал он незрелого арахиса, напихал его себе под левую щеку и прибежал к дому зайца Лёка.

— Дядюшка Лёк, ой дядюшка Лёк! — застонал и заплакал Буки. — У меня зуб болит — нет сил терпеть! Выдерни мне его, дядюшка Лёк, заклинаю господом богом!

— А ты меня не укусишь? — осторожно спросил заяц Лёк.

— Чтобы я укусил тебя? Да я не могу и слюну проглотить! Помоги мне, дядюшка Лёк!

— Хум! Открой-ка пошире пасть! Какой зуб у тебя болит? Этот? Может быть, этот?

И заяц Лёк потрогал клык Буки.

— О!.. Нет, не этот, дальше!..

— Может быть этот?

— Н-н-н-ет! Еще дальше!

Заяц Лёк засунул свою лапу по самый локоть, и тут Буки-гиена захлопнул пасть.

— О, моя мама! — закричал заяц Лёк. — Буйе яйо! Зачем ты меня схватил, сосед Буки?

— Схватил и не выпущу, пока ты мне не скажешь, где ты нашел все эти наряды и украшения, — прохрипел Буки сквозь сжатые зубы.

— Отпусти меня, я тебя приведу в это место еще до рассвета, с первым криком петуха.

— Поклянись мне, что не обманешь!

— Клянусь поясом моего отца! — сказал заяц. И Буки отпустил его.

Буки не спал всю ночь. Земля еще не остыла, когда он поднялся и стукнул по шее своего петуха. Петух закричал. Буки прибежал к дому зайца и крикнул:

— Петух уже пропел!

— Может быть, твой петух и пропел, — ответил заяц Лёк, — но старухи еще не прокашлялись.

Буки побежал в свой дом и сдавил шею старой своей матери. Старуха захрипела и закашлялась. Буки вернулся к дому зайца.

— Старухи уже прокашлялись! — сказал он.

— Ладно, ладно, — отозвался заяц Лёк.

Он-то все понимал, но решил, что лучше разделаться с этим несносным соседом до рассвета, чем ждать до заката.

И вот Буки и заяц Лёк отправились в путь. По дороге заяц Лёк все по-честному рассказал и объяснил, что надо делать и чего не надо делать. Он оставил Буки возле баобаба, а сам ускакал домой досыпать самый сладкий утренний сон.

Буки присел на минутку, растянулся, затем поднялся и сказал баобабу:

— Говорят, будто тень твоя прохладна, и листья твои сочны, и плоды твои очень вкусны. Но сейчас у меня нет времени дожидаться, чтобы солнце взошло, и я вовсе не голоден. У меня дела поважнее! Скажи поскорей, кто даст мне сокровища из твоего дупла? Ведь ты говоришь, что они не твои!

И тогда баобаб сказал ему:

— Иди на поле проса!

Отправился Буки на просяное поле, но пришлось ему ждать до полудня, пока на поле не прибежал молодой карлик Кусс.

Схватил его Буки и начал над ним измываться. И наконец молодой карлик Кусс отвел Буки через дупло тамаринда в свое жилище. Но все-таки он посоветовал Буки не удивляться и не насмехаться над всем, что он увидит в доме его родителей.

Три дня прожил Буки в доме карлика, и три дня он удивлялся и насмехался над всем, что там видел.

— Где это слыхано, чтобы цыпленка ощипывали и выбрасывали за порог, а жарили пух и перья? — хохотал и злился Буки. — С тех пор как живу на свете, ничего подобного я не видывал!

И поэтому и еще потому, что маленький Кусс не забыл, как Буки измывался над ним на поле, молодой карлик Кусс не сказал незваному гостю-невеже, какой калебас надо выбрать.