Самая страшная казнь - [3]

Так и уснул в мягком кресле. Открыл глаза рано утром. Странное тягостное чувство сдавливает грудь и никак не хочет отпускать. Морщась от боли, поднимается. Идет по комнате, потирая грудь. Останавливается у окна. Прохладный воздух дует в лицо, приятно остужает щеки и лоб. Далеко внизу слышатся странные звякающие звуки, будто кто-то железными палочками постукивает. Ложится грудью на подоконник, осторожно - третий этаж все-таки! – выглядывает ... По каменной мостовой бегут люди в невиданных железных доспехах: на головах глухие, похожие на ведра, шлемы с прорезями для глаз, тело укрыто стальными пластинами. Даже сапоги железные. С плеч ниспадают грязные белые плащи с громадными крестами. Остановившимся взглядом  провожает бегущих. Опомнился только тогда, когда несколько крестоносцев вламываются в дверь  дома напротив. Там живет многочисленная семья среднего сына. Вдруг  не хватает воздуха. Беспомощно разевает рот, но не может ни вдохнуть, ни крикнуть. Горло давит невидимая петля. Широко открытыми глазами видит, как разлетается в щепки дверь, внутрь устремляются вооруженные люди, один за другим. Снизу раздается грохот, от которого дрожит весь дом. Это выламывают двери. Раздаются истошные вопли, с улицы тянет явным запахом гари. Внезапно целый водопад криков, воплей о пощаде, шума обрушивается со всех сторон. Еще раз выглядывает в окно. По всему городу вспыхивают пожары, столбы дыма поднимаются в безоблачное небо, растут, словно адские черные грибы. Сотни людей с крестами бегут по улицам, убивая всех подряд.

В  город ворвалось войско крестоносцев. Раньше доходили смутные слухи, что глава римской католической церкви объявил крестовый поход против неверных. Цель  - освободить гроб Господень. И войско рыцарей-крестоносцев уже вышло. Он только смеялся в ответ на слухи, какой гроб, ведь тот, с терновым венком, вознесся на небо на сороковой день после кончины. Так говорили, добавлял потом на всякий случай. Рассказывать, что  тогда уже жил в этом городе, не хотел - вопросы начнут задавать, на которые у него нет ответа...

Шум и крики внизу возвестили, что крестоносцы ворвались  в дом. Бросается вниз по лестнице. Увиденное  ужасает. Солдаты рубят всех подряд, и старых и малых, женщинам вспарывают животы, роются во внутренностях умирающих, отыскивая проглоченные драгоценности. Удачливые уже тащат узлы с награбленным добром. В отчаянии бросается на грабителей. Подбегает к рыцарю, что занес руку с кинжалом над животом беременной внучки, хватает за железный рукав. Рыцарь, не глядя, отмахивается, как от досадной помехи, ловко вспарывает вздутый живот. Деловито отодвигает в сторону плод, режет желудок, пальцы заученным движением выворачивают наизнанку,  вытряхивают содержимое на пол. Ничего интересного. Рыцарь разочарованно плюет, торопливо идет прочь. Железная рука хватает еще кого-то... Внучка лежит в луже собственной крови. Кое-как пытается собрать внутренности, кладет обратно еще живой плод. Внутренности скользят, вырываются из слабеющих рук, плод слабо шевелит ручками, ножками. Наконец, женщина замирает, голова падает на пол, глаза стекленеют. Нерожденный ребенок еще двигается. От нестерпимого ужаса он кричит так, как никогда в жизни. Связки рвутся, голос пропадает. Только хрип рвется из глотки. Кое-как поднимается, ковыляет дальше. Везде  страшно разрубленные тела родных, детей и всюду кровь, кровь, много крови. Бросается на солдата. Тот отмахивается  так же, как и рыцарь, не глядя, будто от надоедливой мухи. Кидается еще раз, снова  отшвыривают.  Вдруг понимает, что его никто не видит! Эти люди, рыцари и кнехты, наемные солдаты, не видят его, он для них не человек, пустое место! Никто не обращает на него  внимания!

- Деда, деда, спаси меня! - раздается  детский вопль за спиной. Крик обрывается.

Оборачивается. Прямо  под ноги катится отрубленная голова правнучки. Короткие черные волосики забавно трепыхаются, колышутся. Быстро набухают кровью, прилипают к голове. Поднимает глаза, видит спину уходящего кнехта с громадным топором в волосатой лапище. Кнехт небрежно отмахнулся топором от путающейся под ногами малышки. У него, которого за глаза звали Вечным,  подламываются ноги. Падает на колени в кровавую лужу,  брызги летят на стены, хватается за голову.

- Господи, что же это!!! 

Смотрит вокруг безумными глазами. Только трупы и кровь. Двери выбиты, висят на одной петле или валяются на полу. Из комнат медленно выползает дым, черный, страшный и треск горящего дерева рвет слух. Это огонь выдирается наружу. Вскакивает, словно внезапно что-то вспомнил, бросается прочь из дома мертвых. На улице почти сталкивается с  рыцарями, что вздумали устроить поединок. Не поделили награбленное. Мгновение смотрит, как два железных гиганта остервенело рубят друг друга двуручными мечами. Из прорезей в шлемах доносится свистящее дыхание двух усталых людей, белые плащи красиво вздымаются к небу при каждом замахе и кресты колышутся, словно кровавые скрещенные змеи без голов и хвостов. Иногда мечи промахиваются в могучих замахах,  лезвия задевают о камень, длинная очередь искр  гаснет в солнечном свете. Бросается на рыцаря, который только что промахнулся и теперь стоит в нелепой позе кланяющегося, пытаясь не упасть вслед за тяжелым мечом. Второй решает воспользоваться удобным случаем. Быстро поднимает меч и уже готовится нанести смертельный удар. Толчок, железо  глухо звенит, плечо простреливает короткой болью. Рыцарь валится на камни, как мешок с мелким железным хламом, коротко ругается. Вечный поворачивает к тому, что занес меч, поднимает взгляд. Зазубренное лезвие, черное от крови, уже несется навстречу, осталось с ладонь ...