Самая главная тайна - [78]
— Пора, Софья Павловна, — сказал Марчук. — Разрешите ваш чемодан.
«Только бы не заплакать! — сжимая зубы, подумал Валька. — Мне нельзя плакать!»
И он не заплакал. Никого не стесняясь, плакала Магда. Отворачивался, чтобы не показывать мокрые глаза, Петька Птица. Валька же не обронил ни слезинки. Он держался молодцом, как мужчина, у которого прибавилась еще одна забота в жизни — забота о матери. Только так, а не иначе должен был поступать старший в семье. Валька чувствовал себя в те дни старшим.
— Сходи на Красную площадь! — на прощание сказал Вальке Петька Птица. — За меня сходи! Ты понимаешь, что это значит?
— Я понял, Петька. Я схожу.
Надолго запомнил Валька мокрые щеки Магды. Уезжал от нее Валька. Далеко уезжал, в Москву. На Большелипском залитом солнцем перроне оставались Магда, Марчук, дружок Петька. А Валька с матерью уезжали...
— Я приеду! Я приеду-у! — кричал Валька с подножки вагона. — Я обязательно приеду! Ждите!
И не знал он в тот прощальный, грустный миг, что пройдут многие-многие годы, прежде чем он скажет своим старым друзьям: «Здравствуйте, дорогие!» Не знал тогда Валька, что такое в жизни часто бывает. В жизни расстаются на какую-нибудь неделю, второпях прощаются, а вновь встречаются лишь через пятнадцать или даже двадцать лет. Вот так же прощался и Валька Мельников, наш хороший маленький друг.
До свиданья, Валька!
Счастья тебе, Валька!
Эпилог
От автора
С Валентином Васильевичем Мельниковым судьба свела меня в вагоне скорого поезда «Москва — Новороссийск». Мы оказались соседями по купе. Часа полтора приглядывались друг к другу, а потом свободно разговорились. Я ехал в небольшой черноморский поселок. Он направлялся туда же. У него была путевка в один из армейских домов отдыха. Дней двадцать мы встречались ежедневно, успели по-настоящему подружиться. А перед расставанием старший лейтенант Мельников признался, что в юности был свидетелем и даже в некотором роде участником весьма занимательных событий. В те времена он вел подробный дневник, все эти записи у него сохранились. Если я заинтересуюсь дневником, он пришлет мне свои тетрадки.
— Что ж, — сказал я, — с удовольствием почитаю.
Валентин Васильевич выполнил свое обещание, подчеркнув, что я могу использовать записи по своему усмотрению.
Ознакомившись с дневником, я написал Валентину Васильевичу, что его записки можно обработать и вынести на суд читателей. Мельников еще раз подтвердил, что я волен распоряжаться его дневником так, как мне заблагорассудится.
Вот так и возникла прочитанная вами повесть.
Нужно сказать, что тринадцатилетний Валентин Мельников обладал несомненными литературными способностями. Многие места из его дневника целиком вошли в это произведение. Я постарался сохранить стиль записок, воспользовался некоторыми сравнениями, эпитетами; оставил без изменения почти все картины природы. Кое-что мне пришлось объяснять в сносках, однако я старался делать это как можно реже. Разумеется, пришлось сделать отдельные сокращения, особенно в конце записок. Я имею в виду те две последние тетрадки, записи в которых Мельников вел года через два-три после отъезда из Больших Лип. Они отличались торопливостью и небрежностью. В те времена юношу Мельникова волновало уже другое, очевидно, более серьезное.
Мне остается добавить самую малость.
Знаю ли я о дальнейшей судьбе действующих лиц этой скромной повести?
Да, не скрою, судьба многих из них мне известна. С Валентином Васильевичем Мельниковым я продолжаю переписываться. Последнее письмо от него я получил буквально на днях. А до этого в переписке был трехгодичный перерыв. Майор Мельников, как я догадываюсь, выполнял важное служебное задание. Какая у него сейчас специальность? Ну об этом я только догадываюсь...
Вы спросите: где сейчас старший лейтенант Марчук? Старший лейтенант?.. Что вы, с тех пор прошло много лет. Из последнего письма Мельникова я узнал, что Марчук уже стал генералом. Он живет и работает в Москве. Но не ищите такую фамилию в списках военных. В повести она изменена.
О Магде и спрашивать не надо: она — жена того человека, которого я назвал Марчуком, по-прежнему счастлива, работает врачом.
Приемный сын Марчука Петя Птица стал летчиком. Теперь он не простой летчик, а летчик-испытатель. Вы-то можете написать ему и спросить, правда ли то, что я рассказал о нем в этой книжке. Мне хочется надеяться, что Петр Иванович Птица подтвердит все, что о нем здесь рассказано.
Мать Валентина Мельникова живет в одном маленьком городке на реке Каме. У нее все хорошо, все благополучно.
И только о Владеке я ничего не знаю. Надо будет спросить у Валентина Васильевича. Возможно, ему что-нибудь известно о судьбе этого недоверчивого парнишки. Во всяком случае я убежден, что ничего плохого с ним не случилось. Он вырос и несомненно стал хорошим человеком. Но об этом, повторяю, я, может быть, узнаю у майора Мельникова.
Теперь же мне остается поставить точку, сказав при этом, что Валентин Васильевич Мельников с полным правом может считать себя соавтором этого произведения.
Всего вам доброго, друзья!
