Сальто назад - [85]

— Это мне нравится, это греет мне душу, но как эти картинки могут помочь в борьбе против автоматов и пулемётов?

— На спусковой крючок автоматов жмут люди, а если в голове у человека правильные мысли, то и автомат он направит туда, куда следует.

— Кстати, а кто в Пули-Хумри у власти? — решает перевести разговор с опасной темы Мухаммад Хусейн. — Я сегодня вечером приехал и ещё не успел вникнуть в здешнюю жизнь.

— Эмир Раббани, да ниспошлёт Аллах ему милость и процветание, прислал к нам какого-то ненормального джаграна[111], который тут же из молодых парней набрал отряд в полтораста человек и начал наводить свои порядки. Обложил проезжающие караваны лютым налогом, начал оружие у нас отбирать… Всё это без решения шуры, без советов со старейшинами. Мы пожаловались на него в Кабул самому Раббани. Тот оставил все его самоуправства в силе, но самого отсюда убрал. Пообещал, что новый будет обязательно все порядки устанавливать через шуру города.

— И вы так вот просто и согласились оружие отдать? — удивился Мухаммад.

— Нет, конечно. Отдали только совсем старое и то, что уже не починить, всё остальное собрали и попрятали. Против современных автоматов наши винтовки в прямом бою нас не спасут, а вот из засады, вполне годятся. Да и парни, что служить пошли, против нас вряд ли воевать будут, это же наши сыновья и внуки. Они, скорее автоматы против пришлых повернут, чем в родню стрелять начнут.

— А я слышал, — подал голос Мустафа, — что в Баглане аскары[112] Хекматияра уже вершат суд и расправу. Почему они сразу к нам не продвинулись не понятно.

Долго ещё в свете тусклой электрической лампочки, еле разгонявшей темноту душной афганской ночи, шло обсуждение жизни города.

Не заметили, как досидели до утреннего намаза, оповещавшего правоверных о даровании им Аллахом нового дня. Помолившись на рассвете, старики отправились отдыхать. Однако утренний отдых был не долог. Рёв дизельных двигателей и скрежет траков по камням мостовой прогнал сон. А когда тишину провинциального городка разорвала очередь крупнокалиберного пулемёта, стало понятно, что в городке снова меняется власть. У бойцов Раббани крупняка не было.

Ещё через четверть часа в ворота дувала раздался частый стук.

— Бобо[113] Мустафа! Пусти нас быстрее! — до слуха присутствующих донёсся громкий шёпот. Ну, пожалуйста, поскорее!

— Исмаил, ты что ли? — издалека крикнул Мустафа, узнав голос внука. — Сейчас-сейчас, уже иду.

Он сдвинул тяжёлый засов, приоткрыл толстую деревянную створку и впустил внутрь троих парней с автоматами. У одного из них вся левая сторона головы была обильно залита кровью.

Калитка за вбежавшими закрылась. И в то же мгновение задрожала под ударами прикладов.

— У вас скрываются душманы[114]. Открывайте! Не то выломаем ворота, — почти мальчишеский голос сорвался в фальцет. — У нас приказ сердара Хекматияра об изъятии оружия у всех, кто не относится к армии «Хезб-и-Ислами».

— У нас нет оружия, — крикнул в ответ Мустафа. Эмир Раббани, да благословит его Аллах, уже изъял всё, что у нас было.

Душманов у нас тоже нет. Вы гнались за моим внуком и его товарищами. Они простые парни, помогали милиции эмира Раббани в поддержании порядка. У них даже оружия не было, только палки.

— Ничего не знаю! — удары прикладов по доскам ворот усилились. — За не подчинение приказам сердара мы можем сжечь ваш дувал и повесить всех, кого найдём. Поэтому пока мы не сломали вам ворота, открывайте их сами.

— Хорошо, хорошо, уже открываю, только не ломайте мне ворота, — ворчал Мустафа, снова сдвигая засов. — Входите. Можете искать, сколько вашей душе угодно.

— Вот этого в крови, расстрелять! — тут же ткнул пальцем в сторону паренька низкорослый щуплый парнишка в чёрном васкате. Паколь он где-то потерял, а едва наметившаяся бородка торчала патлами, поэтому выглядела, на взгляд аксакалов, совершенно непристойно.

— За что? Это же просто мальчишка!

— Он кинул гранату в наш мотар[115]! Нам повезло, что не добросил. За это мы убиваем без всяких судебных заседаний. Пуля в голову, мясо — стервятникам. — Снизошёл до объяснений молодой командир, но тут же принялся командовать обыском.

Вскоре команда не найдя ничего, покинула двор Мустафы. Целый день по всему небольшому городку продолжались обыски. То тут, то там слышались одиночные выстрелы. После вечернего намаза отряд покинул Пули-Хумри, пообещав, что утром прибудет постоянный гарнизон из бойцов Хекматияра.

Горожанам очень не понравилось такое неуважительное отношение к ним со стороны очередного претендента на власть. Аксакалы, старейшины, главы махалли к полуночи собрались в караван-сарае на городскую джиргу.

Было решено утром встретить непрошенных гостей, но уже по законам войны. Благо, что после дезертирства коммунистического гарнизона горожанам достался богатый арсенал, включавший и автоматы и пулемёты, и даже гранатомёты имелись с несколькими ящиками выстрелов к ним.

На рассвете гранатомётчики заняли места у развалин Тапакалаха. Автоматчики залегли за разрушенными стенами дувалов на северной окраине города. Опыт партизанской войны был у всего мужского населения, поэтому к встрече противника подготовились хорошо.