Сальто назад - [5]

— Видите ли, мой юный друг, — Фред выпустил облако табачного дыма и снова сунул сигару в зубы. — Пакистан уже состоявшееся государство с отлаженной государственной машиной. Здесь есть всё, что есть и у нас, но меньше бюрократических процедур. Кроме того, пакистанцы глубоко уязвлены русскими, и у них есть повод для мести. Вы же слышали, как обрадовался генерал Ахтар, когда услышал наш план.

— Да уж! У дикаря глаза так и заблестели от вожделения. — Усмехнулся Майкл.

— Вот! Нам это и надо. А в Пуштунистане государства до сих пор нет. Даже внешне там до сих пор не решены главные вопросы власти. Пока это территория хаоса, где действует только закон силы. Десятки полевых командиров готовы вцепиться в горло друг другу, чтобы получить даже минимальные выгоды. Когда делёж закончится, никто не знает. Поэтому соваться туда не имеет никакого смысла. Пусть твои любимые китайцы разбираются в этой исламской каше.

— Наверное, сэр, вы правы. — Не стал спорить Майкл. — Мне и в самом деле понравилось, как вы купили с потрохами туземного вояку. Всего лишь пообещав поставки оружия и связь с Саудитами. А с китайцами они и сами смогут связаться. Ахтар спит и видит партизанскую войну в советском Туркестане.

— Вы правы, мой юный друг, абсолютно правы. Мы просто не станем чинить препятствия их отношениям с китайцами. Мы сведём их с арабами, поможем оружием, техникой, чёртом в ступе. Пускай разжигают войну в подбрюшьи России, тогда русские навсегда забудут о международной экспансии. При хорошем раскладе, они такие деньги выкинут в огонь межконфессиональной войны, что Вьетнам покажется пикником на лужайке.

10 сентября 1979 года. Астрахань. Дом сторожа склада треста «Астраханьпродторг». Посланник ISI Мохаммед-ар-Рашид и имам подпольной мечети «истинного ислама» Садык-хазрат Ильхам.

До Астрахани Мохамед-ар-Рашид добирался сложным окольным путём. По документам он был скромным научным сотрудником, занимающимся проблемами разведения осетровых рыб. На самом деле его задачей было наладить канал связи с исламскими организациями на территории Советского Союза. Одноэтажный саманный домик, приютивший Рашида, располагался в тени тополей и каштанов, в околотке, известном в городе под названием «Махалля». От настоящей махалли он отличался тем, что дома местных жителей стояли окнами на улицу. Махаллёй же был прозван астраханцами из-за преобладания татарского, казахского и дагестанского населения. Здесь же располагалась нелегальная мечеть «истинного ислама», руководил которой Ангута Омаров. Он не читал проповедей, не навещал больных, не вёл намаза. Главной его работой была организация даавы[6] и джихада. Район Махалля для этого подходил как нельзя лучше. Здесь жили не только коренные жители Астрахани — татары, но и представители кавказских и среднеазиатских народов, традиционно придерживающихся исламской веры. В отличие от славянских соседей, они даже в условиях преследования не могли отказаться от основных ритуалов. Резали барана или курицу в курбан-байрам, проводили суннат[7] сыну, праздновали никях[8] и провожали в последний путь согласно джаназаху. Одной официальной разрешённой мечети на город с большим количеством мусульман было мало, поэтому местные жители негласно поддерживали несколько нелегальных. Власти, полагая, что давление в таком щепетильном вопросе будет только обострять ситуацию, смотрели на всё сквозь пальцы.

— Ваше степенство, дорогой хазрат Омар, — Ар-Рашид был само почтение. — Волею Аллаха, мы имели счастье узнать, что огонь великого джихада не погас ни на Кавказе, ни в Средней Азии, ни в Поволжье. Везде бьются горячие сердца мюридов, готовых отдать жизнь для распространения единственного верного учения, да поможет нам Аллах.

Он как будто читал мысли имама Омара. Несмотря на то, что Ангута Омар отдавал время и силы пропаганде ханафитского Ислама, дела у него шли не очень хорошо. За пять лет, что он трудился в Астрахани, ему с трудом удалось создать сеть кружков. Вот только каждая ячейка сети едва дышала. Проповедники, которых он отправлял к новым местам работы, часто становились жертвами милиции, ещё чаще потенциальная паства оставалась под опекой традиционных имамов и мулл, являющихся агентами милиции. Некоторые ваххабиты умудрялись работать и с ними, и с милицией, но для этого нужны были деньги. Вот тут помощь пакистанцев, саудитов, катарцев и любых других сил была бы большим подспорьем.

— Наш дорогой брат Ар-Рашид, да благословит вас Аллах, — Омаров отвечает также велеречиво и благопристойно. — Мы рады, что Аллах вспомнил о нас, вынужденных нести тяжесть борьбы с сатанинским коммунистическим режимом. Наши сердца преисполнены счастьем, что Всевышний выбрал именно вас посланником исламских сил в наши края.

После обмена любезностями, нескольких чашек чая и обсуждения сунн священного Корана, посланник спецслужб передал имаму значительную сумму для того, чтобы, как он выразился, «миссионерская работа шла легче и меньше помех встречалось на пути славных проповедников истинной веры».

— Ваше степенство, хазрат Омар, я надеюсь, что в краю великих ревнителей Ислама таких как Аль-Бируни, Аль-Фараби и Ибн-Сина, тоже возникнут ячейки наших последователей. Мы очень на это рассчитываем. — Последние слова он выделил голосом.