Сальто назад - [23]

В середине февраля были разработаны опросные листы референдума. За неделю их распространили по стране и 17 февраля на избирательных участках заработали пункты проведения референдума.

К марту комиссия, в которую входили представители всех республик и автономных краёв Югославии закончили обработку результатов и в субботу 1 марта центральная газета «Борба» опубликовала результаты.

Как и предсказал мудрый Тито, за независимые государства высказались сербы, хорваты, словенцы и македонцы. Только черногорцы посчитали возможным остаться в союзе стран. Неудивительно, считая, что черногорцев всего около двухсот тысяч.

За присоединение к Сербии высказались «граничары» сербских анклавов в Хорватии и Боснии. Получилось, что за сохранение Боснии и Герцоговины высказалось только мусульманское население, не набравшее и трети голосов. За присоединение к другому государству проголосовали большинство жителей Косово и Метохии, понятно, что этим государством оказалась Албания.

Здоровье Тито шло на поправку. Он читал газеты, не только Югославские, но и иностранные. Особенно внимательно просматривал советскую «Правду». Советские политические комментаторы не скупились на гневные отповеди по поводу его нового курса, называя его авантюрным и ревизионистским.

«Журналисты не меняются. Лаять готовы по любому поводу, лишь бы хозяин дал команду. А ведь и русским придётся рано или поздно идти по такому же пути» — подумал вдруг Тито.

Он ежедневно принимал министров, соратников по партии, иностранных послов. Он вёл утомительные беседы, после которых долго приходил в себя. Часто ему приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы сдерживать чиновничий энтузиазм товарищей, готовых наломать дров.

— Вы что же, хотите всех этих любителей независимости отпустить просто так? — Гневно вопрошал маршал. — Взять и всё подарить? Всё, что строили совместными усилиями, вы хотите раздать просто так?

— Но товарищ председатель! Ты же сам… — на правах старого соратника пытался оправдаться Драгослав Маркович.

— Что сам? — рычал Тито. — Всё нужно считать, до последнего динара… Груз обслуживания кредитов делить со всеми новыми государствами. Вы хотите на Сербию повесить долги всей Югославии?

— Нет, но… эта бухгалтерия может занять несколько лет, — пытался оправдаться Маркович.

— Ты, Драгослав, куда-то торопишься? — Хмыкнул Тито. — Время работает на нас. Нам считать выгодно. Долю в федеральных предприятиях тоже надо как-то учитывать. Тут… — внезапно голос председателя прервался на полуслове, лицо побледнело, а на лбу выступили капельки пота.

Все присутствующие замерли в беспокойном ожидании, но, к счастью, это оказалось лишь временное помутнение ещё не совсем окрепшего организма.

… меня беспокоит положение в сербских анклавах Хорватии. — Тито, как ни в чём не бывало, продолжил беседу. — Как бы не начали эти недобитые усташи резню в отместку за «неправильное» голосование. Там у нас такая чересполосица, ужас! Что хотите делайте, но вся Босния, кроме Посушья и Рашья,[32] должна войти в состав Сербии. И никак иначе!

— Так точно товарищ маршал, я понял вашу мысль, как говорил когда-то Сталин, «неважно как голосуют, важно как считают голоса», — бодро воскликнул Никола Любичич[33]. — Мы с Ранковичем предусмотрели такую реакцию хорватских националистов и передислоцировали спецбатальоны Народной полиции и силы госбезопасности в Славонию и Сербску Краину. Пока никаких тревожных сообщений из этих районов не поступало.

К сожалению, не все в стране с пониманием отнеслись к таким изменениям во внутренней политике. В Белграде студенты Университета провели демонстрацию против передачи «священного Косова поля» албанцам. Лозунги «Косово — Сербия!», «Албанцы убирайтесь в Албанию!»

Международный женский день Тито встречал в семье в резиденции на Бриуни.

— Как говорили наши деды: — Данас јесмо, а сутра нисмо![34]

ГЛАВА 5 А Я УШАНОЧКУ ПОГЛУБЖЕ НАТЯНУ

26 декабря. Новосибирск. Борис Рогов

Несмотря на изматывающие головные боли, мне становится невыносимо скучно. Хоть я и расписал день, чтобы набивать руку и в рисунке, и в проектной графике, и в языках, но долгими зимними вечерами меня начинает грызть тоска. Нужно какое-то дело. Как назло, врачи до сих пор не разрешают мне приступить к физической работе. Как заявил главный новосибирский невролог, с которым меня свела бывшая тёща, — как минимум до лета тебе придётся ограничить физическую активность прогулками в спокойном темпе.

— И никакого спорта! — Строго заявил мне светило сибирской неврологии.

— А сексом можно?

— Секс только в пассивной позиции! Впрочем, тут я думаю, у тебя шансов в ближайшее время не будет.

— Не-е-е, что ещё за пассивные позиции? — возмутился я на такой её прикол. — Я на педерастию не согласный.

— Дурачок! — Усмехнулся доктор. — Сразу видно молодого и неопытного. В смешанной паре тоже один партнёр активный, а другой пассивный. То, что в нашей культуре сложилось так, что пассивным обычно выступает женщина, совсем не значит, что по-другому быть не может.

— Не понял? — У меня глаза лезут на лоб. — Женщина в активной позиции?

— Это ты ещё просто молодой и неопытный. Ничего, какие твои годы…