Сальто мортале - [172]

– Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска. Это им даст предлог для ввода на афганскую территорию враждебных вам вооруженных формирований, – чётко и недвусмысленно заявил глава советского правительства афганскому коллеге. – Слышали, дорогой Тараки, что Картер сказал? Не хватало нам ещё с американцами сцепиться.

Незадолго до Тараки в Москву звонил премьер-министр Хафизулла Амин и умолял о том же самом министра обороны Устинова.

– Социализм на Афганской земле держится из последних сил, мы на пределе, армия ненадёжна, офицеры из аристократов всё чаще переходят на сторону мятежников, пролетариат у нас отсутствует[213]. Только ваша помощь может спасти положение. Если победят моджахеды, то в стране появятся американские базы. Вы этого хотите?

Ни Косыгин, ни Устинов не соглашались на ввод войск, понимая, какие последствия это вызовет. Обещали помощь. Оружием, боеприпасами, советниками. Впрочем, всё это шло в Афганистан мощным потоком уже с начала 1978 года.

В марте, как и предупреждал Тараки, вспыхнул мятеж в Герате. Войска переходят на сторону народа, части, оставшиеся верными правительству, оставляют город. Горожане громят район советских специалистов. Это даёт повод Тараки и Амину усилить давление на советское руководство, шантажируя русских положением нескольких тысяч советников, строителей, врачей, отправленных в Афганистан из СССР. Ситуация становится настолько драматичной, что их просьбы, несмотря на позицию Политбюро, уже поддерживают и все советские представители в Афганистане – посол, представители по линии КГБ и армии. Тем более что правительство потеряло контроль уже над 70 % территории страны.

Гражданская война вызвала мощный поток беженцев из страны. Бежали в основном пуштуны, их соплеменники жили по ту сторону границы на территории Пакистана. С осени на территории Зоны племён[214] развёрнуты лагеря для приёма единоверцев насчитывавших к этому времени уже около полумиллиона человек. Именно из этих лагерей призывали шахидов и мюридов полевые командиры повстанцев. Благо, что молодых горячих парней здесь много, делать им нечего, а игра в «джихад» штука почётная.

16 марта. Исламабад. Резиденция президента Пакистана. Генерал Зия-уль-Хак.

Зия-уль-Хак после выступления американского президента Картера испытал небывалый подъём. Аллах, да будет благословенно имя его, услышал молитвы правоверных. Гяуры начнут убивать гяуров. Это не может не радовать сердце истинного мусульманина. Месяц назад эмиссары из Вашингтона предлагали ему четыреста миллионов долларов на благое дело войны под зелёным знаменем пророка, да благословит его Аллах и приветствует. На фоне разворачивающихся событий четыреста миллионов – жалкая подачка. С восточной хитростью генерал отказался от неё. Пусть русские достроят «Пакстил»[215]. Потом они почувствуют гнев воинов ислама на собственной шкуре. А если и не достроят, то с помощью Аллаха, да святится имя его, пакистанцы его и сами достроят. Они докажут неверным, что под знаменем ислама тоже можно строить и побеждать.

Разведка докладывает, что положение афганских предателей Мухаммеда катастрофическое. Вчера правоверные братья освободили Герат. Трусливые красные собаки бежали впереди их самолётов. Если их теперь чуть-чуть подтолкнуть, то эти безмозглые идиоты, отрекшиеся от веры отцов, падут как перезрелый гранат. А дальше нас ждут наши угнетённые братья за Пянджем. Скоро, очень скоро зелёное знамя пророка воссияет над древней землёй Маверанахра[216]. Пора настала вооружать пуштунов и отправлять их в бой. Львы Хайбера и Пешавара смогут показать, как должны сражаться и умирать настоящие воины Аллаха. Вот только надо сделать это, осторожно, чтобы Пакистан остался в стороне, Пока не достроят «Пакстил», впрочем, это я уже на второй круг пошёл. – Мысли возносили генерала до невиданных высот. Он уже видел себя лидером всего исламского мира.

Зия-уль-Хак в возбуждении прошёлся по кабинету, подошёл к большому панорамному окну, выходившему на прямой как взлётная полоса проспект Кайабан-е-Каид-е-Азам. Проспект уходил к самому горизонту, теряясь в утренней дымке. Казалось, что это олицетворение славного и прямого, как копьё, пути Страны Чистых[217]. Да! Надо твёрже проводить в жизнь заветы Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует. Пакистан, создан во имя ислама, и будет твёрд в истинной вере, а его народ будет держаться священного Корана. Поэтому введение исламской системы необходимое условие процветания страны.

– Хм-м-м, а ведь неплохо получилось! Надо записать, выучить и вставить в следующее телеобращение к народу. – Сам себя похвалил генерал. – Только Аллах, слава ему, даст нам силы для построения великого Пакистана от Магриба до Уйгуристана.

Нам нужны новые победы! С Бхарати[218] пока нам справиться не под силу, индийцы плохие солдаты, но многочисленны, хорошо вооружены и имеют неплохую промышленность. А вот с Афганистаном всё может получиться. Эти красные безбожники надеются с помощью русских одолеть мужественных борцов за веру, но они совсем забыли слова пророка, он сказал – если с нами Аллах, то кто против нас? Мы им поможем. Поможем, чем только сможем. Пусть это даже поссорит нас с русскими. Зато нас в этом деле священной войны поддержат и Иран, и Сауды, и американцы, да и китайцы в стороне не останутся. Мы ещё посмотрим кто кого.