Салават-батыр - [96]
Приговор, вынесенный генерал-прокурором Сената Вяземским и утвержденный Екатериной, был более чем суров. Пугачеву должны были отрубить голову, насадить на кол, тело его четвертовать, а расчлененные части разнести по четырем частям города и сжечь.
К четвертованию был приговорен и захваченный в плен за несколько дней до заговора пугачевский генерал-аншеф Афанасий Перфильев.
Не избежали смертного приговора Тимофей Падуров, Максим Шигаев и крещеный иранец Василий Торнов.
Досталось также близким Емельяна Пугачева. Его семья и вторая жена «императрица» Устинья были отправлены на вечное поселение в Кексгольмскую крепость.
Пять организаторов заговора против Пугачева были помилованы и от наказания освобождены. Восемнадцать других пугачевцев были приговорены к наказанию кнутом. Кроме того, им должны были вырезать ноздри, после чего их ожидала отправка на каторгу.
Морозным утром десятого января 1775 года к выбранной в качестве места проведения публичной казни Болотной площади повалили толпы народа. Отовсюду был виден сооруженный ночью высокий эшафот, оцепленный воинскими частями. Посреди помоста возведен столб с колесом и острой железной спицей наверху. Здесь же стояли три виселицы, предназначенные для Торнова, Шигаева и Падурова.
Следя за последними приготовлениями, огромная толпа, изрыгая пар и притопывая, с нетерпением ожидала начала «всенародного зрелища».
Представление началось, когда людское море всколыхнулось от чьего-то возгласа, эхом прокатившегося по огромной площади:
— Везут! Везут!..
— Где, где? — нетерпеливо спрашивали друг у друга взволнованные зрители, привставая на цыпочки и выворачивая шеи.
— Да вон же, вон — в той стороне, откуда кирасиры идут!
— И что? Кирасир-то я вижу, а Пугачева — нет, — беспокоился кто-то.
— Ну, как же! Как раз за кирасирами сани едут, вишь? — откликнулся стоявший поблизости рослый детина.
— Ну?!
— А в санях вроде как три мужика сидят. Который без шапки да в белом тулупе, на все стороны кланяется.
— А другие?
— Один — барской наружности, в шубе, а второй боле на попа смахивает.
— Стало быть, простоволосый и есть самозванец.
— Похоже, что так.
— И каков он из себя, не видать? — полюбопытствовала немолодая женщина, потирая шерстяными рукавицами нос и щеки.
— Чернявый, с бородой, по-казацки стриженый.
— Ой, ты господи, а чего это он такой худющий, ажно скулы торчат! — воскликнули с другой стороны.
— А ты посиди-ка на цепи четыре месяца, точно пес… — донеслось откуда-то сзади.
Тем временем сани подъехали к лобному месту и остановились. Сопровождавшая их конница тоже встала. Рядом сгрудились закоченевшие от долгого пребывания на морозе полуодетые арестанты, пригнанные для лицезрения казни. Среди них находились бывшие пугачевские военачальники Каранай Муратов и Иван Зарубин, по прозвищу Чика.
Прибывший вместе с Пугачевым чиновник Тайной экспедиции возвел его по ступенькам крыльца на эшафот. Вместе с ними взошли на помост Перфильев, духовник и еще один чиновник.
Встав на указанное ему место, самозванец обвел внимательным взглядом собравшуюся у его ног, как бывало, огромную толпу и отвесил низкий поклон. Никогда не видевшие его доселе люди с трудом верили, что этот смиренно кланяющийся им суховатый бородатый мужичонка с изможденным лицом и есть тот самый Емельян Пугачев, который претендовал на царский трон и целый год держал в страхе вельмож, равно как и государыню-императрицу. Знавшие его прежде тоже были разочарованы. Они молча переглядывались, как бы говоря друг другу: да, сдал наш батюшка, а ведь было время…
Зато все заметили, каким живым блеском играли его жгучие черные глаза!
После того как раздалась команда «На караул!», один из чиновников, который стоял поближе к Пугачеву, выступил вперед и принялся зачитывать приговор Сената.
Толпа, затаив дыхание, ловила каждое произносимое им слово и время от времени ойкала.
Сам Пугачев как будто и не слушал. Он бубнил себе что-то под нос и беспрестанно крестился. Глядя на него, осеняли себя крестом люди в толпе и некоторые солдаты. Одни робко надеялись на помилование, другие с нетерпением ждали казни.
Наступившее после оглашения приговора тягостное молчание нарушил сам Пугачев.
— Смилуйтесь надо мной, православные! Простите мне прегрешения мои… — захрипел он, отказываясь верить в то, что это были последние мгновения его жизни, и все еще на что-то надеясь. — А все ради вас, — вдруг крикнул он срывающимся голосом. — За то, что вольностей для вас хотел…
Наблюдавший за ним в окружении своих ординарцев и чиновников обер-полицмейстер Архаров испугался, что Пугачев, увлекшись, вот-вот объявит себя императором Петром Федоровичем и начнет баламутить недозволенными речами толпу, и резво подскочил к нему.
— Ты лучше правду скажи. Подтверди перед всеми, что ты есть казак донской Емелька Пугачев! — потребовал он и замер, с напряжением ожидая ответа.
— Так, государь, я — донской казак Зимовейской станицы Емельян Иванович Пугачев, — послушавшись его, громко и внятно произнес знаменитый предводитель бунтовщиков.
Пока огласивший приговор чиновник со священником сходили вниз, он, воспользовавшись моментом, размашисто перекрестился, поклонился на четыре стороны и еще раз скорбно произнес:
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.