Саланга - [2]

— Я назвал ее Сэмми в вашу честь.

— Очень мило.

— Прихожу я сегодня в загон, а Сэмми ничего за ночь не съела. Ей так не понравилась новая форма, что она на меня обиделась. А я этот рисунок в истории космонавтики нашел. Так у вас представляли пришельцев с других миров. Похоже, правда?

— Да, наверное. Ты же знаешь, я не силен в истории.

— Вот уж не могу понять, как это вы не знаете всего понемножку и что-то очень хорошо. У нас всегда учат сначала всему понемножку, а потом ты сам учишься чему-то очень хорошо. А я пока не знаю, что мне учить. Я еще не решил. Мне нравится изменять Сэмми. Только ей это не нравится. А еще я люблю историю. А еще я умею плавать и летать. И может быть я поеду к Берегу в следующем году. А потом, может быть, и на Острова слетаю.

Они летели около пяти минут и за это время Ким не умолк ни на секунду. К концу полета у сэра Сэмюэля-младшего был очень несчастный вид.

— Ой, а вон и отец стоит. Значит, проводник уже пришел. Жаль, что мы так быстро прилетели. Я еще не все успел вам рассказать. Но вы ведь поговорите со мной после ужина? Мне так хочется расспросить вас обо всем!

— Конечно, Ким, я поговорю с тобой, — обреченно кивнул головой мужчина.

«Капля» селя недалеко от дверей дома и, как только Ким и сэр Сэмюэль вышли из нее, с недовольным ревом преобразовалась в шар и покатилась за дом — к заправке.

— Добрый день, сэр Сэмюэль, — приветственно взмахнул руками отец Кима, староста города Красивых Снов, Моритэль. — Кажется, Ким утомил вас своей болтовней. Он вывихнул ногу вчера и целый день сидел дома. Поэтому не наговорился с друзьями.

— Ким? Вывихнул ногу? Где это он умудрился? — Сэмюэль знал, что травмы на Лиоликумбе чрезвычайно редки и каждая из них становится новостью города.

— Он так увлекся наладкой своей Сэмми, что не заметил йори, споткнулся, упал спиной на стул, а тот подумал, что Ким не хочет на него садиться и прыгнул ему под ноги. Весь город вчера обсуждал эту новость, но мы никого к нему не пустили.

Ким обиженно слушал эту речь издали, а потом, недовольно буркнув что-то себе под нос, ушел в дом.

— Пойдемте, вас ждут гости.

— Я хотел бы сначала поговорить с проводником.

Моритэль замялся.

— Думаю, что с проводником вам лучше поговорить после гостей.

— Что не так с этим проводником? Кто это такой?

Ни Ким, ни вы не хотите мне показывать его. Как же я пойду с ним, если я его не увижу. А если он мне не подойдет? Тогда надо будет найти другого проводника, чтобы мы не поругались в пути.

— Боюсь, дело обстоит несколько иначе. Это единственный проводник, которого мы нашли и проверили. Все, кто отзывался до него, не проходили ни одного теста, а этот сумел пройти их все с первого раза. Он единственный, кто бывал в мелонизовой чаще и не один раз. Так что, хотите, не хотите, а вам придется идти с ним.

— Тогда тем более, я не понимаю, почему бы нам раньше не познакомиться с ним.

— Видите ли, проводник не хочет идти с вами.

— Что? Но, как я понимаю, это их заработок — водить людей туда, куда они просят.

— Да, но это совершенно необычная просьба и проводник тоже необычный. Он сказал мне, что посмотрит на вас во время разговора. И если вы его устроите, то он поведет вас. А нет, вам придется улететь ближайшим рейсом.

— Я ничего не понимаю, но не хочу спорить. Пусть будет так, как вы говорите. Пойдем к гостям.

Они прошли в дом, выращенный специально для старосты в качестве подарка в день вступления в должность. Он был идеален для жителей Лиоликумбы и неплох для остальных людей. Там было все, что нужно для нормальной жизни человека, не озабоченного борьбой за выживание.

Через пять минут за большим овальным столом сидело пятнадцать человек. Там были сэр Сэмюэль-младший, Моритэль, Ким, его мать Са, пять незнакомых женщин и шесть незнакомых мужчин. Они были в возрасте от 20 до 70 лет — на этой планете все чертовски хорошо выглядели, у них были любопытные глаза, приветливые лица и манеры радушных хозяев (хотя хозяевами были лишь Са с Моритэлем).

Моритэль представил Сэмюэлю всех гостей, но тот, обладая плохой памятью на имена, не запомнил их.

Хотя он свободно говорил на едином языке Лиоликумбы, этот язык был чертовски сложен, а жители ее очень любили метафоры, пословицы и поговорки, находя каждый раз новые и новые.

Поэтому Сэмюэль непроизвольно морщил лоб, вслушиваясь в слова и отвечая на вопросы. А вопросов было много.

— Как долетели? — Са — Какая погода у вас дома? — молодой человек слева — Где вы научились так хорошо говорить на едином языке? — девушка рядом с молодым человеком слева — Сколько вам лет? — девушка справа — Где вы учились? — Ким — Как вам наша еда? — Са — Почему у вас портфель из кожи живого существа?

— девушка справа — Вы действительно интересуетесь нашей историей?

— Ким — Когда вы собираетесь в дорогу? — молодой человек справа Когда Сэмюэль ответил на все вопросы, ему дали наконец съесть нечто, напоминающее по вкусу итальянскую пищу, а по цвету и форме — сухой корм для попугайчиков. После двухчасовой беседы у него стали ломить виски, и он стал больше морщить лоб. В конце концов, после одной грамматической ошибки, которую он допустил из-за того, что у него заплетался язык сказал «ш» вместо «с», что изменило падеж существительного и из отрицательного предложения преобразовало фразу в вопросительную, — за столом настала пауза. Все пытались понять, как можно вопросом ответить на вопрос и при этом сказать то, что хотели услышать, но наоборот. Когда же это списали на тонкий юмор собеседника, все засмеялись, зааплодировали и перестали утомлять Сэмюэля.