Саладин - [23]

Но — нет! Вся последующая история жизни Салах ад-Дина, даже если время от времени и подтверждает версию о его хитроумии и расчетливости, в целом оправдывает легенду о его богоизбранности.

Да, Салах ад-Дин во многом был сыном своего времени. И в то же время во многих поступках, историческая достоверность которых не вызывает сомнений, он был куда выше нравов своей среды и эпохи.

Ширкух, видимо, остановил свой выбор на нем потому, что его старший сын Мухаммад Насир ад-Дин к моменту начала египетского похода уже был правителем Хомса, что того вполне устраивало, и он не желал для себя ничего другого.

Что касается Туран-шаха, то тут и в самом деле мы имеем дело с определенной загадкой, но, как уже было сказано, сам Айюб Надж ад-Дин изначально отдавал предпочтение младшему сыну перед средним, считая первого более яркой личностью.

* * *

Прибытие отца и братьев, безусловно, пошло на пользу Салах ад-Дину. В качестве икта он пожаловал отцу огромные доходы с портов Александрии и Дамьетты, а Туран-шаху — вечно мятежный район Верхнего Египта. После этого Салах ад-Дин поручил старшему брату значительную часть забот по снабжению и поддержанию боеспособности своей выросшей армии, а отца назначил министром финансов. Это был, вне сомнения, самый правильный выбор — управленческого и финансового опыта Айюбу Надж ад-Дину было не занимать. Кроме того, отец и брат теперь заседали в совете эмиров, и Салах ад-Дину крайне важно было чувствовать их поддержку. Тем более что проблем у молодого султана хватало.

Главной из них, безусловно, был вопрос, как вести себя с Нур ад-Дином. Тот несколько раз настаивал на личной встрече с зарвавшимся вассалом, но Салах ад-Дин вновь и вновь под тем или иным предлогом уклонялся от нее, и чем дальше, тем больше это выводило Нур ад-Дина из себя.

Летом 1171 года их отношения приняли крайне драматический характер.

Это произошло после того, как Салах ад-Дин решил совершить свою первую вылазку из Египта и отбить у франков расположенные на территории современной Иордании крепости Аль-Шуабак (Крак-де-Монреаль, Крак Монреальский) и Аль-Керак (Крак-де-Моав, Крак-де-Моабит, Крак Моавский) — чтобы обеспечить беспрепятственный проход мусульманских купцов через эту область. Именно из этих крепостей крестоносцы осуществляли вылазки, нападая на идущие из Сирии в Египет караваны.

Поход начался чрезвычайно успешно — Аль-Шуабак был осажден, и его гарнизон уже был готов сдаться, когда стало известно, что Нур ад-Дин решил двинуться «на помощь» Салах ад-Дину. Но как только султан Египта узнал об этом, он велел своим воинам немедленно снять осаду и возвращаться домой — лишь бы избежать встречи лицом к лицу с правителем Дамаска.

В отправленном Нур ад-Дину письме Салах ад-Дин объяснил свое поспешное отступление начавшимися в Египте волнениями, но всем было ясно, что это — ложь, и она привела Нур ад-Дина в бешенство. В ярости он заявил своим приближенным, что готов отправиться в поход на Египет, чтобы призвать «мальчишку» к порядку и установить свою власть над этой страной.

Но оставленные Айюбом в Дамаске шпионы честно отрабатывали свои деньги, голубиная почта тоже работала без перебоев, так что об угрозах Нур ад-Дина в Каире узнали быстро. Салах ад-Дин поспешил собрать военный совет, чтобы решить, что теперь делать. Сам он пребывал в явной растерянности, но его старший брат Туран-шах, уже считавший Египет семейной вотчиной, был настроен решительно. Он предлагал встретить Нур ад-Дина на египетской земле так же, как они встретили бы франков и любых других завоевателей, то есть силой оружия. Несколько эмиров поддержали Туран-шаха, но тут взял слово отец султана, многоопытный Айюб Надж ад-Дин.

— Я твой отец, и если здесь есть хоть кто-то, кто действительно любит тебя и желает тебе добра, то это я! — сказал он, обращаясь к Салах ад-Дину. — Но знай, что если султан Нур ад-Дин придет в Египет, то я паду перед ним ниц и поцелую землю у его ног. И если он прикажет мне отрубить тебе голову моей саблей, я сделаю это, ибо эта земля принадлежит ему!

Сразу после этого Айюб предложил сыну немедленно направить Нур ад-Дину письмо следующего содержания: «Мне стало известно, что ты желаешь направить войско в Египет, но тебе не нужно это делать. Эта страна — твоя, и тебе достаточно прислать мне коня или верблюда, чтобы я явился к тебе, покорный и смиренный».

Надж ад-Дин знал, что в тот же день один из верных Нур ад-Дину членов совета отправит из Каира в Дамаск голубя с письмом, в котором будут приведены его слова на совете, и это — вкупе с верноподданническим письмом от имени Салах ад-Дина — несколько успокоит Нур ад-Дина.

В тот же вечер в задушевной беседе Айюб объяснил сыну, что если Нур ад-Дин попытается забрать у него хотя бы пядь земли, он будет биться с ним насмерть. Но, добавил Айюб, время сейчас работает на Салах ад-Дина и их семью. А значит, лучшее, что они могут сделать — это ждать, полагаясь на волю Аллаха и всячески избегая конфронтации с султаном Сирии, чтобы Салах ад-Дин не прослыл мятежником и не было бы поставлено под сомнение само его право на власть.